Небольшая зарисовка
Намек на фемслеш
Небечено

Кот, который верил в чудо.

- В приюте, про тех котов, которые умерли говорят, что «они ушли охотится на радугу» .
- Что за грустный ужас ты читаешь? - Энди обняла большого и пушистого серого кота. - Не слушай, Стэн.
- А мне понравилось, - черноволосая девушка упрямо сжала губы. И не от того, что услышала критику в свой адрес, а от того, что нервозное настроение в доме действовало на нервы. У Лили было чувство, что она сидит на пороховой бочке.
Все дни проходили в скомканном дожде. Любое слово могло вылиться в скандал, который растянулся бы на неделю. Кажется, они просто начали говорить на разных языках. Причем на тех, на которые еще не составили словари и переводчики.
- Пошли пройдемся?..
- Зачем?
- У нас нет молока.
Энди с раздраженным вздохом встала, как будто бы ее девушка не могла сама сходить в магазин, как малый ребенок.
Лил сделала вид, что не заметила ее настроения. На улице прекрасная погода. А они уже довольно давно не гуляли вместе. И пусть поход в магазин и не назвать адекватной прогулкой, все же… хоть что-то.
Хотелось помнить.
Они уже не строили никаких иллюзий. По пути не делились планами и мечтами. Даже событиями дня не делились.
Хотя у обеих загорались лица. От общения с другими людьми.
Пару скупых фраз о состоянии асфальта. И обе с горечью думали, что они уже и на разные планеты, кажется, переселились.
По возвращению их ждал в прихожей Стэн. Кот, как обычно, выпрашивал еду.
Энди никогда ему не потакала, но сейчас настроение было таково, что она шикнула и топнула ногой.
- Я кормлю тебя дважды в день. Пора запомнить.
- Это же просто кот. Кот, который верит в чудо, - протянула Лили. Она всегда так говорила. Каждый раз, когда они выходили даже проверить почтовый ящик, на коврике перед дверью их ждал Стэн просящий есть. И каждый раз Лили говорила «кот, который верит в чудо». Сначало это умиляло рыжеволосую. Потом начало раздражать. Просто жирный кошак, который стремится стать еще более толстым, чем есть. И наглый непомерно. Какое, к черту, чудо?!
Впрочем, не много еще осталось этих «чудес». Отношения разваливаются… Их уже не собрать как пазл. Можно было бы, но… зачем?..

Сегодня Энди опять читала «Отраву». Книгу любимую с нежного, подросткового возраста. И не смотря на то, что ей был известен конец (соседка по парте была уж очень болтливой), все равно, когда оставалась пять глав до завершения истории, она откладывала книгу. Чтобы в следующий раз снова начать читать с первой страницы.
- Сколько уже можно? – проворчала Лил. – Ты хоть что-нибудь заканчиваешь до конца?..
- Все! – вскинулась рыжая.
- Угу, как «доктор Хаус», например…
- Там конец паршивый. Не хочу смотреть до конца.
- Но это и есть такой конец. В чем вообще смысл смотреть тогда было? Тем более, ты все равно знаешь, чем закончится.
- Пока я этого не видела, можно представить, что этого и нет.
Лили фыркнула:
- Потрясающая логика. Знаешь, кажется, «кот, который верит в чудо» - это ты.
- Ведешь себя как ребенок!
- Правда?.. Я? Эй, это не я не могу дочитать детские книжки до конца.
- Не хочу читать конец.
- Знаешь, умирать больно только в первый раз. Со временем привыкаешь. Тем более, что это все равно остается с тобой навсегда. Помнишь «Чернильное сердце»?.. Книгу, которую ты тоже не дочитала.
- Я не страдаю склерозом. Именно потому и помню, что не дочитала. Могу перекатать на языке ощущения прочитанного. В этом и есть суть не знать плохой конец. Истории должны заканчиваться хорошо, Детка.
- Вот только истории не заканчиваются. Это писатели заканчиваются, а истории никогда. И потом, кто сказал, что я забыла?.. Наоборот, помню все просто прекрасно. Даже запах лета, когда я сидела на лавке и дочитывала последние строки. Мимолетнее воспоминание, легкая приправа. Именно то, что надо, чтобы не застрять.
- А меня ты тоже так запомнишь?.. – вопрос вырвался случайно. Пару секунд спустя отвернувшись в окно, девушка ответила.
- Тебя я запомню трюфелями. Оранжевым цветом. Запахом кофе. Ощущением теплого мишки. Но главное, трюфелями. Я их теперь ненавижу. Что ж, когда мне надо будет поплакать или я буду скучать – куплю коробочку. Гадкий вкус, мягкий шоколад, которым я буду давиться – отличный способ начала депрессии.
- Потрясающе. Говоришь, что любишь, а в итоге – депрессии. Как это там было «я пыталась, пыталась, но больше уже не могла быть с ней?.. Все общение сводило меня в ангст. Были так близки, а потом резко стали так далеки» - гнусавым голосом передрознила Энди.
- А тебе вот так все и надо? Да? Так, как было тогда? Зачем? Знаешь конец и легче запомнить? – вот и все. Последняя стадия. Кажется, они добивались этого обе. Лил начала собирать вещи. – Отвяжись ты уже от нее! Сколько можно!
- Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
- И я хочу, чтобы была счастлива ты! Только вот нихрена не получается. Твою ж мать, как тупо.
- Ты меня любила?..
- Если любишь, невозможно разлюбить. И если бы я всегда оставалась такой же, то я бы никогда не могла избавиться от снов с тобой. Но, слава богу, все меняется. И я в том числе. Умирать больно только в первый раз. Потом ты уже знаешь схему. И сокращаешь пытки. Любила. Люблю. Будешь сниться. Но все. Больше у нас ничего не выйдет. Или выйдет?..
- Не выйдет. Никак. И да… просьба, не надо мне писать. Я не хочу знать о том, как у тебя все хорошо. Без меня.
- Жаль… на самом деле жаль. Мне было интересно с тобой. И хотелось бы продолжить общаться. Но, хорошо. Я обещала не буянить, если такая ситуация возникнет. Просто «хорошо», без объяснений и домогательств, - Лили улыбалась стоя в дверях. Потом внезапно погладила Энди по голове. – Знаешь, что хорошего в «умирании»?.. Потом учишься жить заново. И можно научиться иначе…
Стэн подошел к двери и мяукнул. Энди отстраненно подумала, что кот в любой ситуации будет хотеть жрать. Сейчас это даже не раздрожало.
Как глупо… Из-за какой-то дибильной мелочи. Ни скандала толком, ничего. Много не сказанного. Не объясненного.
А Лили в пороге гладит кота. И смотрит в упор на, уже, бывшую.
- Что ж, прощай, кот, который верит в чудо.
У Энди на долго осталось впечатление, что это прощались с ней.

Прошло несколько лет и вот – случайная встреча.
Лили ее не заметила, что хорошо. Девушка была слегка подслеповата и в упор отказывалась носить очки постоянно. Да и внимательность к окружающим прохожим никогда не была ее коньком.
Идет, смеется с кем-то. Не с ней. Это коробило.
Энди не жила монахиней, но все равно счастливый и влюбленный вид как-то даже оскорблял. Она бы обогнала и прошла, но здороваться не хотелось, а просто пройти будет не вежливо. Ее же явно тогда заметят. И может быть даже бесцеремонно окликнут. А вымученные улыбки в данный период жизни были совсем лишние. Их и так было слишком много.
К Лили подбежал мальчик, она подхватила его. Сердце екнуло. Ее?..
Но нет, ребенок кричит «Тетя» и на душе становится как-то спокойнее. Болтливое дите так похоже на нее, что вполне мог быть ее сыном. И их дороги наконец-то расходились и Энди могла свернуть в сторону, когда услышала:
- Нет, милый. Эти трюфели для тети. Сегодня я буду смотреть «дотянуться до небес» и кушать шоколад с апельсином.
Почему-то от этих слов стало теплее. И просто, как-то по другому.
Может быть она и забыла про свои слова. Прошло уже года три… а может, пять?.. Не важно. Ведь, может быть...

Пятый этаж, как обычно, встретил молчанием.
Стэн уже даже не подходит к двери. Но вдруг, Энди сама не зная почему, потянулась к корму. Кот был так удивлен, что даже не сразу подошел к миске.
А еще, ее ждала книга. Она запаслась карамельным кофе и трюфелями. «Жила-была девушка и звали Отрава…».
Сегодня она прочитает ее до конца.
Пора учиться жить заново.

@темы: Original

---

Стол заказов

Просто ваши заявочки. Возможно, я даже напишу.
Фендомы Куро и ПСоХ. Можно ориджи.
Заказывайте персов. Сюжеты. Эмоции.
Можно на песни.
И бла-бла-бла.
P.S. Рейтинг высокий писать не умею. Просто не особо он получается. А R под настроение. Так что рейтинг гарантировать не могу.
БДСМ и (специальный) ООС - тоже

запись создана: 04.12.2012 в 02:53

@темы: Original, PetShop of Horrors, Kuroshitsuji, стол заказов

---

Никогда

Автор:  Lira Hoshi
Бета: Отсутствует (!!!!!!!!!!!!)
Название: Никогда
Фэндом: Pet Shop of Horrors
Пейринг: Леон/Ди
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст, АУ
Размер: мини
Тип: слэш
Статус: закончен
Дисклеймер: Герои принадлежат Акино Мацури
От автора: ВНИМАНИЕ - не бечено. И второй пункт. По ним я вообще давно уже очень не писала. И не думала, что вернусь к тексту, что был написан на одном дыхание в ноябре. В принципе, он и переделан и дописан был тоже на одном дыхание и за полночи. Вдохновением продолжить стала песня Флер - Никогда.

Мы не будем здесь
вместе никогда.
Ты хочешь отдать всё,
но этого – мало.
Тебе так хочется слез,
а их не осталось...
…Это самое жестокое
слово – никогда,
Это – то, что никто
не хочет принять. ©

Леон с такой злостью вытаскивал сигарету, что помял пачку. Дурацкая зажигалка не хотела поджигать.
В Л.А. выпал первый снег, и наличие восторженных людей тоже увеличивало злость. Лучше бы уж шел ливень, и сидели бы они все по домам!
Каждая ссора с Ди до безумия выводила из себя и долго еще заставляла кидаться на все и всех вокруг. Потом приходила непонятного рода тоска, последнее время она не проходила даже тогда, когда они с графом не были в ссоре. Эта тоска не забывалась и вот в такие, злые, моменты. А плюс ко всему пришла еще и усталость…
А сегодня пришло осознание, что все это мучение, в общем-то, никому не нужно, графу уж точно нет, а он, он переживет. Да и потом, эти отношения утомляли не только своими ссорами и попытками совместного существования, были еще люди вокруг. И Леон просто устал укрывать часть информации.
Не мог же он на самом деле сказать Крису, да и дяде с тетей о том, что пытается строить отношения с мужчиной?!.. Он еще сам не определил толком свое отношение к этой ситуации и просто плыл по течению.
На работе догадывались, но спрашивать не решались. За исключением Джил, она спросила, а он ей ответил. Впрочем, она и не лезла в их отношения.
Пожалуй, он даже был рад шансу свернуть с этой дороги. Он уже устал тыкаться, как слепой котенок, натыкаясь лишь на ледяную маску графа. Господи, да даже когда они были в постели, он никогда не чувствовал, что Ди принадлежит только ему. Хотя что такое постель? Иногда ему казалось, что если он пристегнет графа наручниками к себе и уничтожит все живое на планете, тот все равно не будет его. Никогда.
Все его милые и порой даже искренние улыбочки доставались всем: обитателям магазина, посетителям, продавцам в магазинах сладостей, даже простым прохожим, черт побери! А Леон раздражался, себя он чувствовал лишь неким бесплатным приложением, на самом деле просто боясь, что все их отношения держатся лишь на том, что это Ди ему нужен. И ни капли наоборот.
Он был нормальным парнем, вашу мать, любил пиво, футбол и красивых девушек. А тут появился этот чертов китаец, и весь мир стал с ног на голову. Но Оркотт точно не был от него зависим, нет. И вот хорошо, что все так вышло, все-таки. Хорошо, просто замечательно. Теперь он снова станет нормальным. И ему не придется унижаться, а тоска, тоска скоро пройдет. В этих отношениях было слишком много проблем, чтобы по ним тосковать. И они точно никогда и ни при каких обстоятельствах не смогли бы стать идеальными. Никогда.
Блондин шел, не замечая никого и ни что. Пока что первостепенной задачей стояло хотя бы убедить себя, что то теплое чувство в его голове не любовь. И закурить очередную сигарету. Он стал как-то слишком много курить. Но от зависимости от сигарет он избавится после зависимости от своего разноглазого китайца. Точнее нет, уже не его.
Пачка выскользнула из рук, и Оркотт наклонился за ней, даже не обратив внимания, что он стоит прямо на проезжей части.
Чертов китаец, а он ведь на самом деле его любит…
Последнее, что услышал Оркотт – это был визг тормозов. Картинка еще показывала, но звука уже не было. Снег падал огромными хлопьями, на фоне заката он смотрелся по-настоящему красиво.
А Ди бы понравилось.

Странного вида китаец появился в здании клиники практически сразу после поступления нового пациента, и ведь никто даже не успел позвонить его родным и коллегам!
Медсестра была в палате, когда мистер Оркотт открыл глаза. Еще недавно нервно ходящий по палате азиат, что требовал у врачей срочно и немедленно вылечить Леона, скривил отнюдь недоброжелательную улыбку.
- Вам обязательно быть все время таким неловким?!..
Блондин приложил руку ко лбу. В глазах китайца появилось легкое беспокойство, но он все же ждал, что же скажет ему лежащий на кушетке мужчина. А тот не заставил себя ждать.
- Кто ты?..
Ди в удивлении оглянулся, но медсестра уже вышла.
- Вы меня не узнаете, Леон?..
- А Леон это кто? Я?.. Боже, как болит голова… - Оркотт вновь руку к голове. Вот тут граф начал уже беспокоиться по-настоящему. Кажется, это было серьезно. Но тут же появились всевозможные неправильные мысли в голове. Он вполне может забрать любовника домой, он его с легкостью вылечит и в такой момент он может все же продолжить ему его «амнезию». Возможно, это именно тот шанс, о котором он так мечтал украдкой в полусне.

Что ж, Леон Оркотт, который не знал, каким должен быть Леон Оркотт, был идеальным «пластилином» для того, чтобы создать того человека, с которым у Ди не будет столько проблем.

У мистера Оркотта всю последующую неделю сильно болела голова. Он не понимал, почему этот разноглазый (такого же вообще не бывает?!) китаец забрал его из больницы. Наверное, там ему было бы лучше, по крайней мере там кололи морфин. Должны были колоть. А тут… Граф еще затеял какой-то срочный переезд. Неужели нельзя было подождать, пока ему станет чуть лучше?..
Он бы и помог тогда. К чему такая спешка?
Леон не видел в этом смысла. Да и место, куда его привел Ди было более чем странным, смутно знакомым, но странным. Для начала, первым потрясением был вылетающее странное существо. Напоминавшее овцу, хоть весьма и весьма смутно. У Оркотта слишком болела голова и он банально не хотел подбирать других слов. Вторым и самым сильным потрясением было то, что разноглазый китаец прикрикнул на это нечто. Казалось, что он не умеет кричать.
Ну и добило Леона то, что парнокопытное мгновенно метнулось куда-то в темноту, хотя выглядело намного более угрожающе, чем хрупкий граф.
А потом были галлюцинации. И «овца» была вовсе не «овцой», а енот не енотом. Но так чертовски сильно болела голова. И они сделали столько перелетов, что Леон даже не хотел об этом думать.
Какие-то обрывки картинок прошлой жизни в голове преследовали тревожа. Что-то было в корне неверно. Но он никак не мог понять, что именно. Он знал, он чувствовал, что что-то было не то. Это не беспокоило, просто раздражало.
С тем странным рогатым животным – Тотетсу, Леон подружился быстро. На самом деле, зверь просто весь день после переезда сидел у дивана, на котором развалился Оркотт с надеждой больше никогда не вставать. Тецу сидел и смотрел так пристально, что в итоге и Леон начал смотреть на него в упор. Спустя час «гляделок» рука блондина осторожно легла на голову зверя. Того передернуло, но он не ушел.
В скорости Оркотт узнал, что Тецу любит, когда ему чешут за правым рогом – мир и любовь были налажены. То, что Тотестсу оказывается на самом деле иногда может представлять из себя довольно забавного подростка ничуть не смущало Оркотта.
Отдельным пунктом стоял граф Ди.
В первый же вечер на новом месте (они были где-то в Азии, подробности Леона мало волновали, ему никуда и не хотелось выходить) граф рассказал ему все о нем самом.
О том, что его зовут Леон Оркотт. Что родители его давно мертвы. Других близких родственников не имеется. Что он работал в канцелярии. Что они познакомились, когда Леону нужны были документы на подпись чего-то там. Что он думал, что магазинчиком заведует девушка (видя хозяина лишь раз издалека) и что принес тогда конфеты. И что не особо разочаровался, узнав, что это парень.
Что встречаться они начали спустя полгода знакомства. И что инициатором был он сам, Леон… В данное конкретное время Леон сомневался абсолютно во всем. Полные противоречия в голове. И он видел, каким напряженным выглядел граф подходя к этой ступени разговора. Оркотт не сомневался ни секунды (в голове что-то отметило то, что ему всегда не требуется много времени, чтобы составить план действий, чтобы составить верный план действий).
Первые секунды поцелуя граф удивлен, хотя скорее «вопреки». Но Леон смотрел не на его реакцию, а на свою. Руки привычно легли на талию графа, а язык привычно очертил нижнюю губу.
Все было привычно.
Значит, все было верно. Это главное.
Хотя первая «постельная сцена» вызвала довольно серьезные затруднения. Леон морально вымотался от этого «мистер Оркотт, руки лучше сюда, а вот…». Еще бы инструкцию написал!
Да, он знает, что он забыл все те маленькие секреты, что партнеры накапливают друг о друге, но ему просто нужно время. Не обязательно давать ему пошаговые инструкции, черт побери!
Неудовлетворение накапливалось с обоих сторон. Но все скоро исправится. Должно. У них же просто нет других вариантов.
Оказалось, что вариантов нет лишь у Леона. По крайней мере он не мог отвлекаться от непонимания заигрывая с кем-то. Во-первых, в магазинчике появлялись лишь клиенты, да Тайзу (местный бизнесмен, который едва не поселился у них), а никто из них даже не мог заинтересовать Оркотта – если азиаты, так хотя бы разноглазые. А такой был лишь один. Во-вторых, Леон считал неприемлемым даже флирт при наличие отношений. А они были. Пусть и весьма неудачные, пусть и чувствовался арктический холод. Но они все еще были. Хотя, возможно, тут просто в третьих, Леон не умел флиртовать. Он мог общаться с теми, кто ему нравится. И хорошо общаться, но тут таких не было. За исключением, пожалуй, Тецу. Все было чужим. И ему было беспокойно. Хотелось быть в месте, о котором он даже не мог вспомнить.
Еще одним пунктом, одной галочкой стало то, что Оркотт как-то посмел принести в магазин. Ди тщательно подбирая слова, объяснил, что отец Леона умер из-за этой гадости, и что он, Граф, весьма удивлен и разочарован поступком своего партнера.
Блондин весь вечер чувствовал себя, как нашкодивший школьник, а Тецу, положив голову на колени спросил:
- А ты уверен, что графу можно верить?
- Если я не могу верить ему, то не могу верить никому.
Все это прозвучало довольно четко, однако в душе уже засели сомнения. Непонятная тоска съедала постоянно. С каждой новой картинкой в голове. СО знакомыми и неузнаваемыми лицами перед глазами. Было что-то важное, что-то, что он забыл… Но Ди был важнее. Вот и все.
А тут еще Тайзу! Леон набил бы ему морду, но он знал наверняка, что Ди это не понравится. Ему не хотелось расстраивать Ди, все итак весело на волоске. А если разобраться, так кроме Ди у него вообще ничего не было. У всех людей есть увереность если не в будущем, так хотя бы точно в прошлом, а Оркотт… черт, он даже не помнил, любит ли «Discovery» и «Kit-Kat», какое прошлое?.. Если разобраться, так его вообще нет, у него ничего нет, есть только граф. А он слишком ценен, чтобы можно было ставить это все под удар. Он даже не имел права участвовать в этой войне, и приходилось пересиливать себя и оставаться сторонним наблюдателем.

Это точно был не Леон Оркот. Это был просто человек. Причем весьма бесполезный. Он был послушен. Отличный материал, для того, чтобы создать идеального партнера. И он создавался. Не курил, не пил. Не ревновал. Точнее, не проявлял ревность. Имел идеальные знания этикета. Дружил с Тецу. Был послушным в постели. Выполнял все пожелания.

Это было то, что хотел Граф Ди. Это было то, что ему было абсолютно не нужно. Это было то, что Графу Ди категорически не нравилось.

Легкая брезгливость прочно поселилась во взгляде.

Скоро человеку предстояло вернуться домой

@темы: PetShop of Horrors

---

Пьянство оправдывает все

Название: Пьянство оправдывает все
Автор:  Lira Hoshi
Бета: /SchwarZ/
Фэндом: Kuroshitsuji
Дисклаймер: Все права на героев принадлежат Яно Тобоса.
Пейринг: Уилльям/Грелль
Рейтинг: R
Жанр: romance
Размер: мини



Пьянство оправдывает все.

Сегодня гулял весь отдел шинигами за исключением двух дежурных - но, впрочем, это неважно.
Отмечали весьма важное событие: в недавнем бою между демонами и шинигами боги смерти победили с большим перевесом. Проще говоря, ни один из жнецов не пострадал. А вот несколько, демонов (а точнее, пять), сложили голову в этом бою.
Такого не было уже более двухсот лет, и неудивительно – такие бои вообще происходили нечасто, а чтобы еще и без потерь…
Диспетчер Сатклифф присутствовал на таком вечере впервые. Именно поэтому он с таким восторгом и удивлением рассматривал все начальство, которое сегодня позволило себе улыбнуться.
Любопытство вкралось в душу и мысли красноволосого жнеца, он открывал одну комнату за другой, пока не обнаружил того, кого искал.
- Уилли!
- Диспетчер Сатклифф, попрошу вас быть менее фамильярным.
Грелль разочарованно выдохнул. Нет, кажется, он ошибся. Не все начальство позволило себе расслабиться. Уилльям Ти Спирс так и оставался Уилльямом Ти Спирсом, что означало идеально выглаженный костюм, рубашку, застегнутую на все пуговицы, очки, идеально сидящие на переносице. И ни тени улыбки. Впрочем, одну слабость идеальный начальник себе все же позволил: в его руках был почти пустой бокал вина.
Из-за угла вынырнул Гробовщик.
- Не будь занудой, Уилльям, смотри, я принес еще! - размахивая бутылкой, весело смеялся он. Однако лицо непосредственного начальника Сатклиффа так и не изменилось, а жаль.
Грелль подставил свой бокал, и секунду спустя его наполнили темно-красной жидкостью. Сатклифф сделал большой глоток и тут же закашлялся. Слишком крепко для непьющего Сатклиффа.
- Осторожней, диспетчер, - счел своим долгом предупредить Ти Спирс. - Вино из Атлантиды довольно крепкое.
- Ох, Уилли, ты так обо мне заботишься! - Грелль сделал второй глоток, поменьше. Уф, хорошо. - А вкусная штука. Откуда ее берут? Атлантида-то давно тю-тю.
- В запасах у шинигами еще есть пара сотен бутылок, но все они припасены на особые случаи, - ответил слишком умный Нокс.
- Ронни, откуда ты все знаешь, ты ведь здесь недавно?.. И почти все время находишься со мной.
- В отличие от вас, диспетчер Сатклифф, диспетчер Нокс умеет делать много. Вовремя отчеты сдавать, к примеру, или держать свой стол в чистоте. До сих пор не понимаю, почему он все еще общается с вами.
Греллю стало обидно. Хотя нет, не совсем. Он, кажется, приревновал своего вечно такого равнодушного начальника. Ненормально то, как он отзывается о Ноксе, у них что, роман? Глаза красноволосого жнеца загорелись недобрым огнем, но губы растянулись в подобии улыбки.
- О да, наш Ронни успевает всегда и везде. Я же стараюсь выбирать самое главное.
Гробовщик заливисто рассмеялся, но Грелля это мало смутило. Он стал расписывать, какой он, и за похвалами к себе даже исчезло раздражение. Ах, да, еще и вино. Оно немало поспособствовало тому, чтобы красноволосый жнец расслабился.
Гробовщик с Ноксом отправились еще за бутылками, когда Грелль принялся терзать Ти Спирса:
- Уилли! А когда меня отправят в командировку на землю?
- У вас дисциплинарное наказание. И будет длиться оно еще восемнадцать месяцев. Впрочем, через смену ожидается большое количество смертей. В Лондоне будет пожар. И эта смена будет исключением для вас, Диспетчер.
- Ах, Уилли. Может, ты мог бы отправить меня на землю чуть раньше? Это так важно для меня!
- Нет.
- Ну, Уилли, не будь таким гадким, отпусти, а?
- Диспетчер Сатклифф, я напоминаю вам, что я ваш начальник. И вы должны вести себя должным образом.
- Хорошо, мистер Ти Спирс. Так вы меня отпустите?
- И не надейтесь, я же сказал - нет.
- Ах, злобный Уилли, и за что ты со мной так?
- Это не я. Это комиссия по нарушениям. За что? Вы забыли? Вам перечислить все Ваши огрехи?
- Ах, бяка, ты бяка, - Грелль картинно надул губки и в кои-то веки примолк. Правда, надолго его не хватило.
- Ну, Уилли, ну пожаааааалуйста.
- Сатклиф, сколько раз вы получали наказание? Вспомните, смерти ради, что я ни разу не поддался на ваши уговоры. Неужели вы думаете, что в этот раз удастся? Да и что вам там делать? Потерпите еще немного, и город и без вашей помощи окрасится в красный цвет, - для Ти Спирса это был тяжелый день. Ведь он тоже участвовал в бою. Впрочем, завтра у него намечался выходной, так что…
За приятными мыслями о дне грядущем он как-то упустил нить разговора с Сатклиффом, а тот продолжал, как ни в чем ни бывало.
- Уилли, ты ведь понимаешь, как это важно проверить?
- Что именно? - Уилльяму было, в общем-то, все равно, он уже хотел уйти домой, но предпочел подождать Гробовщика, это ведь было бы невежливо – уйти, не попрощавшись. Тем более, с тем, кого так уважаешь.
- Понимаешь, мало кто в этом мире, да впрочем, и во всех остальных мирах способен заставить меня стонать. Поэтому и хочу проведать этого милого мальчишку.
Вот тут даже хваленое самообладание Ти Спирса не выдержало. Губы едва заметно сжались, а глаза стали даже более холодными, чем обычно.
- Сатклифф, вас, по-моему, может заставить возбудиться все, что угодно, даже то, что не относится к сексу.
- Кроме тебя, Уилли, ты, по-моему, вообще не способен никого возбудить, - Грелль тут же подумал, что слегка перегнул палку – глаза начальника горели демоническим огнем.
- Тебя - с полщелчка, - тихо прошипело начальство. Грелль обратил внимание на то, что Ти Спирс в бешенстве. И на то, что он назвал его на "ты". Но актриса - она и в Африке актриса, и на корпоративе. А значит, должна играть свою роль до конца.
- Как-то сомнева… - Уилльям подался вперед и впился в губы подчиненного сухим, но в то же время жестким и властным поцелуем. Так и не закрытые глаза Грелля широко распахнулись, когда начальство стянуло с него красный плащик. Промелькнула мысль, что это отличная идея - затыкать надоедливого собеседника поцелуем. Потом мыслей не осталось. Осталась лишь пара желаний, первое из которых было, чтобы Гробовщик и Нокс не возвращались, а второе - чтобы Уилли не останавливался.
Впрочем, первое желание Ти Спирс выполнил, просто перенеся их куда-то. Неважно, в общем-то, куда, главное, что туда не могли заявиться этот седовласый жнец и назойливый юнец, который отчего-то тоже имел звание бога смерти.
За всеми размышлениями Грелль как-то не заметил, как остался практически без одежды. А еще было кое-что, что довольно сильно беспокоило красноволосого бога смерти. Да, Ти Спирс мог завести, распалить Сатклифа, но при этом он был грубым и холодным. Неужели все так и должно быть?
После многих попыток соблазнения собственного начальства, диспетчер Сатклифф хотел большего, хотя бы - улыбки. И сегодня ночью он во что бы то ни стало собирался ее получить.
Тем более, Уилльям Ти Спирс явно пьян - даже если не брать в расчет количество пустых бутылок в той комнате и регулярность наполнения бокала Ти Спирса. Такое поведение шинигами никогда не мог себе позволить. Что ж, опьянение не позволяет себя контрлировать.
И Грелль сейчас собирался этим воспользоваться. Главное - не возбудиться раньше времени, а то Уилльям мог спокойно уйти после доказания собственной правоты…
Но в голову ничего путного не лезло. Да и чему лезть, когда любимые руки бесстыдно шарят по всему телу, а желанные губы, хоть и грубы, но все же рядом?
Поэтому Сатклиффу ничего не оставалась, кроме как отдаться этой волне безумия и просто быть честным – ведь вряд ли представится хоть когда-нибудь такой же случай.
Поэтому почти безвольные руки начали негнущимися пальцами расстегивать пуговички на жилетке, а потом и на рубашке. Грелль позволил разорвать себе поцелуй, только когда расстегнул последнюю пуговицу, дабы стянуть весь этот ворох одежды с бывшего когда-то строгим начальства. Занятый этим важным делом, он не увидел легкого интереса в глазах такого желанного и такого неприступного Уилльяма Ти Спирса.
Ему все-таки удалось стянуть эту треклятую рубашку, оторвав пуговицу на левом рукаве. И вот тогда Грелль позволил себе удивленно выдохнуть и прошептать:
- Знаешь, а ты даже красивее, чем я себе представлял.
Эти слова подействовали на начальника, как холодная вода на горячее тело. Уилльям внимательно посмотрел на Грелля. Тот сжался в комок. Было непохоже, что Ти Спирс особо пьян. Хотя… был бы он трезв, Грелля бы здесь не было.
- А ты представлял?
- Каждый раз, когда ты был рядом, и даже когда тебя не было, - Грелль попытался прильнуть к своему, по крайней мере, к своему на эту ночь, Уилли. Однако тот отстранился и довольно горько, почти насмешливо, спросил:
- Даже когда флиртовал и спал со всеми этими тварями?
- Кто говорил «спать»? А по поводу флирта… это ты про поцелуи?
- Да, и прочие твои ужимки, - Ти Спирс, кажется, был слегка раздражен. "Неужели его так волнует эта тема?" - задался вопросом красноволосый жнец, но тут же себя поправил, что надеяться не на что - Уилли просто пьян. А пьянство тем и хорошо, а может, и плохо, что убирает все барьеры приличий и не дает думать. Но все же Грелль нашел в себе силы улыбнуться и прошептать:
- Знаешь, целоваться с тем, кто тебе не особо симпатичен - довольно легко, если имеешь хорошее воображение. Ведь всегда можно представить того, кто на самом деле тебе дорог.
Следующее мгновение Грелль Сатклифф запечатлел в своей памяти надолго, как он надеялся - навсегда. Уилльям Ти Спирс, железный Уилльям Ти Спирс - улыбнулся. На самом деле улыбнулся, а не просто растянул губы. Открыто, и если бы Грелль был чуть смелее, он бы даже сказал, что нежно и слегка растерянно.
- А вот это я все-таки уберу, - нежно прошептал Сатклифф, все-таки сняв с начальника очки. Без них, слегка растрепанный и с улыбкой, Ти Спирс совсем не был похож на себя.
Странно, но таким он нравился Греллю даже больше.

***
Утро наступило довольно внезапно. Первая мысль Грелля Сатклиффа была о том, какой же прекрасный ему снился сон. Но раскрыв глаза, он мгновенно убедился, что все-таки это был не сон. Он лежал в обнимку с крепко прижимающим его к себе Уилльямом Ти Спирсом. Абсолютно голый. Это было, мягко говоря, странно. И неожиданно. А потом нахлынули воспоминания.
То, как Уилл целовал его в шею, говоря нерадивому подчиненному, что он, оказывается, сладкий на вкус. Тихий смех того же Уилла. Нежность и общее безумие.
Потом вспомнилось, сколько выпил Уилльям Ти Спирс на празднике, и радость тут же потухла. Уилл не был нежным и любящим, он был просто пьяным. Неожиданно Греллю стало тошно от самого себя. Он попытался вылезти из постели, а особенно из объятий, не разбудив Уилла, подозревая, что утром тому и самому будет стыдно за свое пьяное поведение. Но выбраться незамеченным не удалось.
Уилльям Ти Спирс проснулся, лениво приоткрыв глаза.
- Я на работу, - тихо проговорил Грелль в ответ на немой вопрос. Уилл взглянул на стену, как оказалось, там висели часы.
- Диспетчер Сатклифф, вы уже опоздали на смену на пять часов с четвертью. У меня выходной, и ночью предстоит серьезная работенка, так что будем считать, что у вас тоже выходной, тем более, половину смены вы уже пропустили, - сказал Ти Спирс, однако красноволосый жнец расстроился еще больше: "Вы", "диспетчер Сатклифф", но все же оставалась маленькая надежда – даже после этого слегка обидного обращения Уилльям притянул Грелля к себе поближе и снова уснул, уткнувшись лицом ему в шею. Так что Сатклиффу только и оставалось наслаждаться моментом, пока была такая возможность. Он сам не заметил, как уснул.
Проснулся жнец оттого, что любовник прошедшей ночи разомкнул объятья и тихо выбрался из постели. Грелль Сатклифф сделал вид, что спит.
Странно как-то было. И немного больно. Точнее, не немного. Больно было в той же степени, в какой ночью было хорошо.
"Интересно, меня уволят или просто переведут в другой отдел?" - это была последняя мысль, прежде чем он снова заснул.
В следующий раз он проснулся от того, что его легонько трясли за плечо. Грелль открыл глаза. Перед ним был Ти Спирс собственной персоной: очки, приглаженные волосы, костюм-тройка.
Диспетчер Сатклифф подумал, что прошедшая ночь была все-таки сном, несмотря на то, что он лежал голый в кровати и явно не в своей квартире.
- Вставайте. До начала смены осталось полчаса, - Грелль смотрел на начальника слегка смущенно (Сатклифф, в общем-то, и сам от себя не ожидал, что умеет смущаться). Тот понял его правильно. - Ваша одежда на стуле, кофе на кухне. Я сделал крепкий, дабы вы проснулись. Ожидается тяжелое дежурство. А потом я нас перенесу в отдел – насколько знаю, у вас проблемы с точной навигацией.
Вот теперь точно реальность. Строгий начальник, разговор с подчиненным только на "Вы", мелкие подколки, дабы подчеркнуть свое положение.
Грелль уныло встал. Вещи все лежат аккуратно, рубашка, кажется, выглажена (Сатклифф немедленно задался вопросом, магия ли это, или строгий начальник собственноручно наглаживал его рубашку). Раньше Грелль постарался бы порадоваться, что Уилли так позаботился о нем. Но сейчас он был слишком подавлен, и признавал, что начальник сделал это скорее из-за своей педантичности и маниакальной аккуратности, чем из-за мифических чувств к своему подчиненному-неудачнику.
Кофе слегка горчит. Грелль Сатклифф положил бы себе еще сахара, но не осмеливается, несмотря даже на то, что Уилльяма Ти Спирса рядом нет. На столе лежат плюшки с корицей, один их аромат способен свести Грелля с ума, но он снова не осмеливается прикоснуться.
Горький кофе почти допит, когда появляется Уилльям с папками в руках.
- Ставьте чашку в мойку, я потом ее помою, - голос строгий и какой-то расстроенный, что ли. "Наверное, жалеет, что вчера перепил" - подумал Грелль с неким садистским удовольствием. Что ж, не ему одному плохо.
Грелль почти вплотную подошел к такому неприступному начальнику, он уже жалел, что Уилли так напился, ночь была прекрасна, и это было самое счастливое, что было в жизни Грелля, но все же сулило ему бесконечную череду горечи. А значит, лучше, если бы этого не было.
Секундой спустя красноволосый жнец уже был в отделе возле своего стола. Уилльям, судя по всему, перенесся сразу в свой кабинет.

***
Да уж, пожар в Лондоне выдался знатным - две смены подряд работали без перерыва. Грелль даже видел Гробовщика за работой (тут же кольнуло сердце, неужели Уилл тоже на оперативной работе?). Потом полсмены отдыха и снова на работу - но на этот раз уже писать отчеты. И снова было обидно. Все отчеты собирал секретарь Ти Спирса. Хотя, возможно, это было и к лучшему. Он не знал, что сказать непосредственному начальнику. Да и не мог уже нормально на него смотреть. Хотя бы потому, что теперь не сможет забыть того, настоящего, Уилльяма. С улыбкой, растрепанными волосами и без очков.
Грелль снова и снова порывался зайти к начальнику в кабинет и вызвать того на откровенный разговор, но так и не мог придумать что сказать. Разве что:
- Мистер Ти Спирс, вы напились. Мы переспали. Мне понравилось, давайте продолжим.
Полный абсурд. Вот после этого его точно уволят.
Вот и сидел красноволосый жнец в библиотеке, не делая отчеты (не было настроения), а мечтая "а если бы". Именно в таком положении и застал его Рональд Нокс.
- Эх, много работы выдалось, - в ответ Грелль лишь сухо кивнул. Рон был в легком замешательстве, но, протягивая ему плащ, все же спросил:
- Держи, ты забыл тогда, на празднике. Кстати, а отчего тебя не было на смене после корпоратива?
- Напился, - все также холодно ответил Грелль. - Ти Спирс разрешил отгул.
Через секунду красноволосый жнец уже бежал к кабинету строгого начальства. Глаза блестели, сердце бешено стучало. Если бы коридоры не были так пустынны, то другие жнецы решили бы, что Грелль Сатклифф все-таки сошел с ума.
Дыхание сбилось, воздуха не хватало. Но это было неважно. Ведь в голове все еще звучало сказанное слишком умным Ноксом:
"Он тебе поверил? Да не может быть! Всем известно, а мистеру Ти Спирсу и подавно, что так же, как испытывая чувство голода, не может умереть от истощения, так и вкусив алкоголь, бог смерти не может потерять самоконтроль, выдержку и здравое осмысление ситуации. Шинигами не могут опьянеть".

@темы: Kuroshitsuji

---

Мое любимое сумасшествие.

Название: Мое любимое сумасшествие.
Автор:  Lira Hoshi
Фандом: Kuroshitsuji
Бета: Кот Лямбда
Пэйринг: Уильям Т. Спирс/Грелль Сатклифф
Жанр: драма
Рейтинг: R
Размер: мини
Статус: закончен
Размещение: только с моего разрешения.
Посвящение:  October_of_Mathilda, Мой милый Джон, надеюсь, что тебя-то я не придумала...



Мое любимое сумасшествие

- Ну же, Уилли, обернись. Я за тобой. Я рядом…
- Диспетчер, вечно вы пытаетесь зайти со спины. У меня нет на вас времени. И что-то мне подсказывает, что в вашем расписании нет пункта, в котором прописано всё то количество пустой болтовни…
- Ну ты повернешься, Уилли?! Или мне за тобой еще долго так бежать?
Уильям остановился.
- Пункта о фамильярности там тоже быть не должно.
- Ты - зануда, - красноволосый жнец поправил сбившуюся ленту. – А мой отчетик тебе не нужен?
- Вы про тот самый, который должен был быть у меня на столе еще на прошлой неделе?
- Точно зануда, - обреченно вздохнул Грелль Сатклифф. – Вот он, красивый, правда?..
- Красные чернила запрещены к использованию в отчетах, сколько вам можно это говорить?!
- Ну, ты же со мной ни о чем другом не говоришь.
- Рабочее время не предназначено для пустой болтовни.
- А давай встретимся во внерабочее? – промурлыкал Грелль и придвинулся к брюнету почти вплотную, медленно поправляя тому галстук.
- Мистер Сатклифф, отправляйтесь-ка в свой кабинет. И постарайтесь, чтобы там было меньше бардака. Сегодня прибудут стажеры, и один из них будет находиться в одном кабинете с вами.
- Ну и бяка ты, - проговорил Грелль вслед уходящему ровной поступью начальству.
Уильям Ти Спирс волновался. Это были первые стажеры после полученного им повышения. В принципе, ничего особенного он делать не должен был. Речь прочитать, на путь истинный наставить и дать куратора.
В случае Рональда Нокса с наставником вышла заминка. По расчетам он должен был достаться Греллю Сатклиффу, но Уилл не был уверен в том, что Грелль сможет подготовить компетентного сотрудника. В компетентности красноволосого диспетчера он сомневался каждый день.
Как давно они знакомы?..
В Академии они пересекались в коридорах, мельком. Уильям бы и не запомнил этого, но студент с красными волосами выделялся слишком сильно, чтобы его можно было не заметить. А потом их поставили в пару на финальное испытание. Грелль яростно сопротивлялся, но руководство не шло навстречу студентам в выборе партнера. И вот они, два существа, разных настолько, насколько это вообще возможно, вместе проходили испытание.
Но что было на нем?.. Уильям никак не мог вспомнить. Отдельные детали он помнил, но остальное стерлось под грузом лет, да и он каким-то образом попал в больницу, сразу после испытания. Диагноз свидетельствовал, что из-за напряжения и нервного расстройства. Поэтому он и забыл. Так бывает…
Встретившись намного позже с Греллем Сатклиффом в Управлении, он попытался разузнать о произошедшем, но Сатлклифф только сказал, что был великолепен, а Уилл смотрелся фоном, но достаточно красивым, так что это не страшно.
Для всех коллег итоговый экзамен был самым ярким событием. И Уильям их понимал. Ему бы тоже хотелось помнить…
Рональд Нокс прибыл с опозданием. И Уилл сразу уверился в своем решении быть самому наставником для стажера — вряд ли Грелль мог поспособствовать дисциплине.
Ему было тяжеловато придумать сходу задания для новичка. Он был уверен, что вспомнит свои, но и первое рабочее время в Управлении тоже оказалось покрыто легкой дымкой забвения.
Как ни странно, на помощь ему пришел Сатклифф.
Сдавая очередной отчет, он спросил, как дела у «этого милого блондинчика, о котором ты мне столько рассказывал?!».
Это тоже было странно — за две с половиной недели Сатклифф и Нокс ни разу не пересеклись, хотя по идее должны были работать в одном кабинете. Уильям сначала думал на стажера, а потом отметил количество раз за день, когда он видел Сатклиффа вне его кабинета. Получилось много. Практически все рабочее время.
Но Грелль неисправим. Когда-то давно Уильям написал отчет вышестоящему начальству с просьбой сделать что-нибудь с данным диспетчером, на это он не получил письменного ответа. Заместитель главы Управления просто подошел к нему, потрепал по плечу и сказал, что сожалеет и чтобы он крепился, все обязательно наладится.
Итак, у Сатклиффа были связи наверху. Именно поэтому Уиллу пришлось с ним смириться. И Спирс благосклонно терпел красноволосого жнеца, уделяя ему времени не больше, чем растению, что стояло на подоконнике в его кабинете.
Но с Ноксом он ему здорово помог. У стажера не было ни одной свободной минуты. Он собирал души, смотрел, как собирают души, писал отчеты, смотрел, как их пишут, расчерчивал графики сбора душ на ближайшие года.
Конечно, Спирс бы мог и сам заниматься своим стажером. Но Уильям, в общем, был не против «встряхнуться», тем более, что Рональд Нокс был довольно послушным.
Правда, было странно, как много знакомств он уже успел завести (особенно в женской части: в кадровом отделе и бухгалтерии). Уилл ловил себя на мысли, что Нокс чем-то похож на Сатклиффа, только, несмотря на раздолбайство, он все же знал границы и был довольно компетентным работником во всех сферах, и во внутренней дисциплине тоже. И услужливым.
Начиналась осень. Очередная годовщина окончания Академии.
Сатклифф становился невероятно возбужденным. А Спирс невероятно угрюмым. У него всегда болела голова и была повышена утомляемость. Однако свои слабости показывать нельзя, и только легкая раздражительность выдавала плохое настроение Уилла.
Очередное сверхурочное задание в паре с Ноксом (который уже заканчивал свою первичную стажировку и собирался остаться на практику в этом же отделе) еще сильнее испортило настроение Спирса.
- А когда вернемся, то и задержка для отчета выйдет большой. У Сатклиффа нет смены, а он вечно осенью особенно сильно норовит мельтешить перед глазами.
- Простите, что вы сказали?.. – Спирс покосился на Нокса, идущего рядом.
- Сатклифф. Самый ужасный диспетчер Управления. Ходит все время в красном. Опаздывает на смену. Флиртует с демонами. Занимает один с вами кабинет. Или же вы думаете, что он не будет отвлекать от отчетов?
- Н-нет, сэр.
Уильям вздохнул. Иногда Рональд превращался из смышленого юноши в непонятно что.
Как Уилл и предсказывал, на работе пришлось задержаться. Только начал он писать отчет, как в кабинет проскользнул Сатклифф.
Голова разболелась еще сильнее.
- Ой-ой-ой, Уилли, сильно болит, да? – как ни странно, но Грелль был единственным, кто знал о постыдных мигренях Ти Спирса, и об остальных слабостях, кстати, тоже. Точнее, о единственной слабости.
Сатклифф торопливо расстегивал рубашку бывшего напарника, целуя виски. Как ни странно, от такого «массажа», голова болела куда меньше.
Уилл вздохнул и начал раздевать подчиненного.
Эта странная связь существовала уже несколько лет. Первый раз они оказались в одной постели прямо перед финальным экзаменом Академии. С тех пор, каждую осень они возвращались к попыткам выжить совместными усилиями.
А потом все проходило. До следующей осени.
Уильям научился принимать это как данность. И, следовательно, мог относиться к Сатклиффу так же, как и к остальным своим подчиненным. Хотя никто и никогда не относился к Сатклиффу, как ко всем остальным.
Грелль едва успел выйти, а Уильям едва успел повязать галстук, как в кабинет без стука вошел Нокс.
«Надо научить его стучаться, во избежание, гм, непредвиденных ситуаций, или лучше запирать дверь», - отрешенно подумал Спирс. Рональд, подошел к столу начальника, аккуратно держа большую кружку обеими руками.
- Я тут, эээ, кофе принес, - смущаясь, произнес стажер.
Уильям Ти Спирс слегка недоверчиво смотрел то на кружку, то на подчиненного. А Нокс, покраснев, пробормотал:
- Вы тут не засиживайтесь, поздно уже, а день был утомительным, - и пулей вылетел из кабинета.
Уилл отхлебнул теплый крепкий кофе. Либо Ронни просто поленился, либо он знал, какой кофе предпочитает начальник третьего отдела. Ти Спирс склонялся ко второму варианту.
Неужели неугомонный Сатклифф был прав, и «зеленый» стажер втрескался в начальство? Однако этот вариант не согласовывался с тем, как часто Нокс флиртовал со всеми особами женского пола в Управлении.
Но Уильям стал замечать, что, несмотря на неловкость и смущение, Рональд Нокс часто приносил ему кофе, брал на себя некую дополнительную бумажную работу и время от времени просил не задерживаться сильно.
А Сатклиффу только это и было нужно. К концу второй такой недели он достал Спирса своими насмешками и намеками.
Правда, происходило нечто удивительное. Когда еще кто-то на работе помимо аловолосого жнеца стал проявлять к нему внимание, он понял, что, в общем-то, кроме Сатклиффа ему никто и не нужен.
Это было нечто вроде озарения. У Ти Спирса были связи вне работы. Время от времени. Когда он не был особо занят на этой самой работе. Но… но Сатклифф – это был отдельный вопрос. Ни к кому больше он не возвращался. Ни к кому больше ему и не хотелось возвращаться. А осенью он всегда знал, что это время только для них. Поэтому и самые долгие его отношения длились девять месяцев. Перед началом осени он бросил партнера (все же изменять было не в духе Уильяма, да и не было никого, кто все же мог удержать его осенью).
Вставала лишь проблема начальника и подчиненного…
Когда они в первый раз оказались в одной постели, Уилл считал, что это этим и закончится. Но время шло… А сейчас, при появлении Нокса он понял, насколько же ему близко это несуразное существо.
Говорить ему он об этом, естественно, не собирался.
Но он впервые задумался о том, чтобы продолжить это сумасшествие на двоих еще и зимой… И весной… и до тех пор, пока хватит сил.
С одной стороны, он бы сказал, что Сатклифф его достает постоянно, и что «нет, ни в коем случае». А с другой, он привык.
Хотя Грелль Сатклифф часто ставил его в более чем неловкие ситуации. К примеру, когда недавно он проводил экскурсию для будущих стажеров, то его ассистентом был именно красноволосый жнец.
И вместо того, чтобы рассказать потенциальным сотрудникам про Управление, он начал рассказывать историю их знакомства. Уильям чуть со стыда не сгорел. Хорошо хоть он не описал им их первый секс, хотя только слепой не догадался бы о том, что у них со Спирсом что-то было. Или есть.
В общем, Сатклифф доставлял слишком много хлопот… А Уильям старался себе внушить, что нет, ни в коем случае не влюбился.
Нокс становился все более настойчивым. И после очередного кофе после планерки (в этот раз стажер умудрился где-то достать и корицу) Уилл пригласил его присесть. Разговор ожидался серьезный.
- Мистер Нокс, мне весьма приятна ваша, гм, забота обо мне, однако, я думаю, что все же не стоит этого делать.
- Что вы имеете в виду? – у бедного парня было выражение лица брошенного котенка. Уилл вздохнул, это была самая неловкая ситуация, в которую он когда-либо попадал (и это при учете его долгого знакомства с Сатклиффом).
- Мистер Нокс, Рональд, я хотел бы, чтобы мне было чуть проще это объяснить, но придется нам мучиться обоим, - Уилл крутил в руках карандаш и все никак не мог сказать самого главного. А потом выпалил на одном дыхании. – Во-первых, отношения на работе – это весьма глупо и довольно плохо. А во-вторых, у нас связь с вашим куратором.
- Что вы имеете в виду? – еще более несчастным голосом произнес Нокс, а Спирс подумал о том, что этот день, пожалуй, может считаться лидером самых непонятных и неловких дней.
- Сатклифф, Нокс, Сатклифф.
- Но он же умер давно!
У Уильяма на языке вертелось «эх, хорошо бы, меньше проблем с отчетами было», но он бы просто не мог сказать такое. А вообще, что этот стажер себе позволяет?!
Ти Спирс вздохнул:
- То, что он практически полностью отсутствует на своем рабочем месте, не дает вам повода для таких мыслей.
- Нет, он ведь совсем умер!
- Вам хочется поменять куратора? Вы и главного руководителя можете сменить. Точнее, в этом случае придется именно так и сделать. В нашем отделе больше нет вакансий на кураторов. А официально курировать вас я не имею права. Но я могу попытаться перевести вас в первый, второй или четвертый отдел. Не волнуйтесь, практику в нашем мы тоже зачтем. Лично я поставлю вам «отлично».
Рональд Нокс едва не плакал.
- Но мистер Спирс, вы же серьезно не считаете, что он жив, правда?
- Что за глупые вопросы? – Уилл еще пока не сердился, но уже был в неприятном недоумении. Что с его стажером? Попытка розыгрыша более чем неудачна.
- Ну, эээ, мистер Спирс, Грелль Сатклифф умер давно-давно, - Нокс начал говорить так быстро, что Ти Спирс едва разбирал некоторые слова. – Финальное испытание. Демон. Тот парень продал душу демону за то, чтобы написать выдающийся роман. И забрать свою плату он явился одновременно с вами. Вы столкнулись с очень сильным противником. Вас атаковали пленки, а самонадеянный Грелль Сатклифф вместо вызова помощи попытался сразиться с исчадием ада. Он даже толком покрасоваться не успел. Демон перехватил его учебную косу смерти и прикончил Грелля его же оружием. Все, - выдохнул стажер. Уильям смотрел на него с таким видом, будто бы подозревал, что тот сошел с ума. Тогда Рональд достал документы. Он собирал их последние две недели. Копии старых дел в архиве, фотокарточки вещественных доказательств с места преступления. И больничную карту мистера Спирса, точнее, ее копию, в которой значилось, что причиной тяжелых повреждений явился демон, который оглушил Уильяма, когда он пытался разобраться с пленками воспоминаний умершего.
Лицо Спирса окаменело, когда он взял эти документы в руки. Иногда, ему казалось, что это Ронни – плод его воображения. Он никогда не видел их с Греллем в одном помещении….
Все оказалось намного хуже.
Через полчаса изучения документов несчастный стажер встал и попросил отложить ознакомление на время.
Они отправились в сердце Лондона. И Уильям до последнего не знал, куда они идут.
Пока не увидел одну старую вывеску…
- Мистер Гробовщик, - позвал вглубь помещений Рональд Нокс. – Нам надо вновь сделать то, зачем я приходил на прошлой неделе.
-Никак не даете упокоиться его душе, хихихи, - прохихикал голос из темноты. – Вы найдете дорогу, милый мальчик, но не забудьте про плату. Я пока заварю чай, жду вас, когда закончите, хехе.
- Прошу, мистер Спирс, сюда, - повел Уильяма стажер.
- Я смотрю, вы тут неплохо ориентируетесь, - Рональд сглотнул.
- Я в прошлый раз едва вырва… то есть все прекрасно изучил.
- Итак, вы все еще продолжаете утверждать, что те якобы документы свидетельствуют о том, что мой бывший напарник, а теперь просто диспетчер и, гм, мой друг – давно умер?
- Но посмотрите сами!
Уильям и посмотрел. Простое надгробие из красного мрамора (который по цвету выглядел так, будто кого-то стошнило вишневым пудингом).
- Он один из немногих, кто захотел себе пышные похороны, а не стандартную утилизацию. Получить его завещание при поступлении было очень смешно. Зато пригодилось, ахахахаха!
- Ну почему же кладбище находится прямо за Вашим похоронным бюро? – едва слышно простонал Рональд Нокс.
- Потому что это удобнее, хихихи. Обрядил и сразу в путь, ахахаха, - Гробовщик увлек стажера в помещение. Нокс не сопротивлялся, но глаза его были наполнены ужасом.
А Уильям Ти Спирс все стоял и не мог оторвать глаз от надгробия. «Великая актриса теперь играет на другой сцене». Какая странная эпитафия, очевидно, Сатклифф сам ее придумал.
Уилл вытянул руку вперед. Камень был холодный.
И надпись, и надгробие он видел вполне отчетливо.
А за спиной не менее отчетливо раздался до боли знакомый голос:
- Ну же, Уилли, обернись. Я за тобой. Я рядом…

@темы: Kuroshitsuji

---

Распорядок дня Леона Оркотта

Название: Распорядок для Леона Оркотта
Автор:  Lira Hoshi
Бета: в этот раз нет
Фендом: Pet shop of Horrors.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: юмор
Пейринг: Ди/Леон
Саммари: Распорядок дня Леона Оркотта, по-моему итак все понятно)))
От автора Видела 3 распорядка Ди и 1 Тетцу, как Детектива до сих пор обходили - не понимаю...
Посвящено Schwarz





Распорядок дня Леона Оркотта

5. 05 – проснуться от резкого звука будильника.
5.06 – вспомнить сон. Улыбнуться. Вспомнить, что сон эротический. Улыбнуться еще шире. Вспомнить, что там был Ди. Улыбнуться еще шире. Понять, что улыбнулся. Побледнеть. Сорваться с кровати. Помчаться в ванную. Твердо посмотреть на свое отражение и повторить вслух 10 раз «я не гей»
5.10 – почистить зубы, злобно смотря на свое отражение.
5.15 – быстро принять душ
5.20 – пройти в комнату. Подумать, что одеть. Открыть шкаф, посмотреть, что вывалилось. Поднять, что вывалилось. Понюхать. «Пахнет вроде пока нормально». Надеть.
5.25 – приготовить чашку крепкого экспрессо.
5.28 – выпить экспрессо. Подумать, что чай у Ди намного лучше. Мысленно себя отругать.
5.30 – выйти из дома.
5.45 – подойти к кондитерской. Занять очередь. Спросить у себя: нафиг вставать на два часа раньше, только чтобы купить Ди пирожные. Ответить себе честно. 10 раз мысленно повторить «я не гей». Ответить себе нечестно. Успокоиться. Закурить.
6.38 – мысленно отругать Ди всеми возможными словами.
6.48 – представить, как Ди будет рад. Улыбнуться. Повторить 10 раз «я не гей». Вспомнить сон. Улыбнуться. В наказание повторить про себя 100 раз «я не гей».
7.40 – получить эти чертовы пирожные. Пообещать, что больше никогда не буду стоять в таких очередях, чтобы купить пирожные Ди.
8.20 – злиться на пробки.
8.48 – опоздать на работу на 8 минут
8.50 – выслушать выволочку шефа
8.59 – выслушать, как ржет Джил. Подумать о чем-нибудь приятном. Вспомнить Ди. Улыбнуться. Повторить 10 раз «я не гей».
9.05 – очнуться от самовнушения. Понять, что пропустил половину того, что сказал шеф.
9.06 – почувствовать тычок от Джил.
9.07 – ехать в неизвестном направлении.
9.08 – узнать у Джил, куда едим.
9.52 – приехать на задержание. Задержать преступников.
10.25 – привезти преступников в участок. Устроить допрос. Написать отчеты. Разобрать бумажные завалы.
16.18 – заняться отчетом
17.02 – вспомнить о Ди.
17.03 – пойти к Ди. По пути вспоминая сон.
17.15 – Повторять раз за разом «я не гей».
17.28 – Прийти к Ди.
17.29 – открыть пинком дверь. Увидеть Ди. Улыбнуться. Увидеть его улыбочку. Вспомнить сон. Смутиться. Сделать спокойное (точнее спокойно-раздраженное лицо). Сесть с пренебрежительным видом на диван.
17.32 – почувствовать укус чуть ниже спины. Вскочить. Ругаться на Тетцу. Ругаться на графа.
17.46 – увидеть обиженную мордашку графа. Расчувствоваться (не показывая графу). Вспомнить сон. Покраснеть. Протянуть Ди пирожные. Отвернувшись. И на вытянутой руке. Повторить еще 10 раз «я не гей».
17.49 – скорее чувствовать, чем слышать благодарность Ди. Повторяя «я не гей». Сесть на диван. Закурить.
17.52 – спросить Ди про новое загадочное убийство.
18.09 – понять, что не слышу, что говорит Ди, а смотрю на его губы. Повторить 10 раз «я не гей».
18.23 – осознать, что пока повторял «я не гей» Ди уже закончил рассказ. Последнее слово (я его услышал) было грифон.
18.24 – наорать на Ди. Сказать, что он псих и гей, а грифонов не бывает.
18.26 – услышать, как Ди говорит «в мире есть много вещей, таких фантастических, что человек просто не может в них верить. И, мистер Детектив, к чему здесь моя ориентация? Или у вас в этом личная заинтересованность?»
18.32 – подумать, что этот чертов китаец знает куда больше, чем показывает , даже в отношении меня. Впрочем, это его проблемы, у меня уже готов ответ.
18.33 – заявить Ди, что мужика который носит платье, красит ногти/брови/губы/глаза тяжело назвать как-то по другому.
18.35 – видеть, что граф слегка обиделся. Спросить: «Ди, ты и в самом деле уверен, что здесь виноват этот… ммм… миф?»
18.37 – выслушать всю историю еще раз. Понять, что реакция в общем-то попала в тему. Это бред.
19.24 – сказать это графу.
19.25 – спросить, как идет его наркоторговля?
19.26 – улыбнуться в ответ на его такую родную улыбку. Повторить 10 раз «я не гей» по пути выхода из магазина.
20.00 – слушать выволочку шефа.
20.05 – слушать ржачь Джил.
20.07 – писать отчеты и очередную объяснительную на тему «у меня обеденный перерыв час, а где я был остальное время…»
20.30 – дописать объяснительную.
20.31 – поехать на задержание.
21.48 – упустить преступников.
21.49 – быть злым на весь мир.
22.13 – писать объяснительную на тему «как я мог, плохой мальчик, упустить преступников…».
22.55 – ехать домой. Ненавидеть все человечество, стоя в пробках.
23.21 – приехать домой. Услышать урчание в желудке. Заглянуть в холодильник, обнаружить, что там ничего нет.
23.34 – мысленно обматерить Ди, попивая пиво. Параллельно думать, какой же он красивый, и милый…
23.36 – повторять «я не гей»
23.48 – все еще повторять «я не гей»
23.58 – решить больше никогда не приходить к Ди. От греха подальше. Да и вообще…
00.04 – закончить мысленно костерить Ди.
00.06 – лежать без сна.
00.18 – забить на все и попытаться уснуть.
00.21 – вспомнить, что надо встать пораньше дабы купить Ди пирожные.
00.22 – завести будильник.
00.24 – повторять «я не гей» представляя волосы, губы, глаза Ди.
00.25 – улыбнуться.
00.26 – заснуть.

@темы: PetShop of Horrors

---

Песчаный мост

Название: Песчаный мост
Автор:  Lira Hoshi
Фандом: ориджинал
Бета: Кот Лямбда
Жанр: флафф, драма
Рейтинг: PG-13
Размер: мини
Статус: закончен
Размещение: только с моего разрешения
Посвящается:  Реактивная улитка должна была это сделать еще прошлой зимой, но готово все равно было бы весной-летом, а идеально выкладывать такое вот в это время... За четыре дня до начала зимы..

Песчаный мост

Все это не со мной.
Я поиграюсь только.
Снова вернусь домой, той или иной… (с)

Нелюбовь к зиме… Даже она считала это психопатией. Но ни один врач не мог ей помочь.
Никаких детских травм. Никаких неприятных воспоминаний.
Просто каждую зиму ей было тяжелее дышать. И каждую зиму Эмма думала, что не выживет.
На какие ухищрения девушка только ни шла!
Но уже осенью она начинала бояться дней, секунд и минут. Поездки в Австралию не помогали. Пусть там якобы лето, все равно…
На этот год она попыталась выработать стратегию. В прошлый раз ей помогла травка.
В этот раз она решила воспользоваться «снежком». Ей показалось это забавным… «Снежком» спасаться от зимы.
Квартиру она сняла на окраине. Специально для этого. И хоть она была слишком холодной (надо не забыть включить отопление посильнее, пол ледяной), но это было что-то. Тут ее не найдут. А то ее «милые» родители будут снова усиленно пытаться вытащить ее в свет, не понимая, что в такое время ей лучше если и быть не в одиночестве, то все равно не с ними.
Хотя после нескольких попыток зимнего суицида она почти могла их понять.
Но до начала зимы оставалось всего две недели. И руки уже начали дрожать…
Ложка, зажигалка, шприц и жгут. И бумажка с инструкцией, скачанной из интернета.
Через несколько минут она погрузится в приятное состояние нереальности мира. Эмма любила его. Хотя бы потому что в нем было куда легче. Когда все было нереальным - все казалось возможным.

***

Мы падаем как в кино.
Не было бы грустно,
было бы смешно (с)

Родители все-таки перекрыли доступ к счету. Нет, они оставили ей денег. По словам брата это был «средний месячный заработок человека среднего достатка». Но ей все равно было мало. Пусть Гарри говорит, что хочет. Но она привыкла тратить подобную сумму за пять дней.
Да и зачем экономить? У них столько денег, что и за три жизни не потратишь.
Именно поэтому она просто не понимала родителей. Ну вот зачем ее ограничивать? Им жалко денег?
Ее упрямство они изучили хорошо. И должны же знать, что этот способ на нее точно не подействует.
Как глупо. А теперь она пропустит день рождения Билла и Алекса. Обидно. Но платье ей выйдет в трехмесячный «доход». А дважды надевать что-то она не привыкла. Как и обходится дешевками.
Брат с ехидцей предложил ей найти работу. А дать денег на платье отказался. Ничего, она еще это ему припомнит.
Но делать что-то надо было. Ее родителей никогда надолго не хватало, максимум два-три месяца. Потом они сами приползут к ней (так всегда бывало), и она снова будет на коне.
А пока надо бы решить насущные проблемы, самая главная из которых звучала «как бы не свихнутся от скуки». Из родительского дома она опрометчиво выехала. Хорошо хоть лептоп взяла и немного вещей по сезону… Чертова зима! Мало ей дурацкого состояния, так еще и слушать психозы родителей.
Вторая чашка эспрессо в любимом кафе: снимать квартиру или поехать по друзьям?
Второго не хотелось – все ее друзья были, как и она сама, весьма скептичны. И выслушивать подколы по поводу своего нищего состояния на протяжении всей зимы ей не хотелось. И так настроение паршивое.
- Эмма! – крикливые близнецы Форрет вынырнули будто-бы из-под земли!
- Привет, дорогая!
- Хорошо выглядишь!
- Новая сумочка?
- Ты уезжала осенью?
- Есть планы на рождество?
Вопросы сыпались из них как снежинки с неба в декабре на Аляске. Две блондинки с выдающимися скулами, узкими губами и носами с горбинкой. Их можно было бы не заметить, если бы не их зычный голос.
Эмма как-то несколько раз была вместе с близнецами на одних курортах и пересекалась на вечеринках. Они и не были особо похожи, но она все равно не могла различить Клэр и Джесс.
Через час навязчивой болтовни девушка уже хотела смыться под благовидным предлогом, как Клэр (или Джесс) сказала:
- Мы решили попробовать новое веяние. Пожить, как обычные люди было бы забавно.
- И тем более, кто сказал, что мы можем не справится?
- Действительно. Тут ничего сложного.
- Да и устали мы от тусовок.
- Что за новая фишка? – Эмма навострила ушки. Кажется, сегодня фортуна благоволит ей.
- Снимаешь жилье с некоторым количеством людей где-нибудь на окраине…
- Сам готовишь…
- Убираешь…
- Носишь вещи в прачечную…
- И так пару месяцев.
- Говорят – забавно.
Бинго! Ей сегодня невероятно везло. У нее появился отличный способ не потерять лицо и не врать. Все же вранье она совсем не любила.
- А у вас сколько соседей?
Через два часа Эмма уже была на окраине города в среднестатистических домишке. Хотя мысль про клопов мелькнула. И тут же показалось забавной. Она в жизни этих самых клопов не видела.
Комнаты маленькие, но их четыре и хотя бы два этажа.
- Лисбет! – позвала Джесс (или Клэр).
На крик выглянула рыжеволосая девушка лет двадцати пяти.
- Мм?
- У тебя теперь есть соседка. Эмма Стоун. Думаю, ты слышала про нее. Эмма – Это Лисбет Торнст. Мы учились вместе в младшей школе. Вы на втором этаже, а мы на первом.
Ночью Эмма проснулась от собственных криков. Близнецов не было. А Лисбет на утро тактично промолчала.
А мисс Стоун до обеда колотило. Хотя она толком не помнила сна. Но ноги все еще ощущали холодный пол, а сердце все еще билось слишком сильно от неизвестного страха.


***

Любить - это так глупо
Всё получилось не так, как хочется
Лезут холодные
Скользкие щупальца в мир одиночества
Калечат и ранят, и сердце сжимают вежливой ложью
Но мы же не станем холодными, скользкими тоже! (с)

Близнецов хватило ровно на неделю, потом скучающие девицы уехали в Аспен. Эмма провожала их с глубокой завистью. Хотя они всем так расхваливали «мужество» подруги.
Они остались с Лисбет вдвоем.
Хотя Эмма за прошедшую неделю почти не видела девушку. Та училась в каком-то там колледже или университете и появлялась довольно поздно.
А Эмма пока с головой погрузилась в книги. Библиотека была довольно убогой, но хотя бы что-то.
- Поешь что-нибудь адекватное. Я приготовила салат. И курицу.
- Спасибо, отказываться не буду, - Лис отодвинула от себя лапшу быстрого приготовления.
- Почему ты не готовишь себе нормальную еду?
- Не люблю готовить.
- Или не умеешь?
- Может быть, - невнятно произнесла Лисбет. – Зато я хорошо готовлю кофе.
- Тогда договорились. С тебя кофе. Мне без сахара. С корицей и перцем.
- Странный вкус. И вообще, я обычно делаю с карамелью.
Эмма скривилась. Но, кажется, она нашла еще кого-то чуть-чуть более упрямого, чем она сама.
С тех пор вечера стали проходить куда веселее. А Лис начала шутить, что им пора разъезжаться. Иначе она станет слишком толстой. Эти слова вызывали улыбку. Эмма частенько заглядывалась на ножки соседки. Ей бы такие! Она бы не вылезала из коктейльных платьиц.
Первых три недели зимы прошли практически легко. Только она все еще просыпалась иногда от своих криков.
На четвертой недели нервы Лисбет сдали. Она вошла в комнату без стука и скользнула под одеяло к Эмме. Та поперхнулась от такой наглости.
В плане секса она всегда чувствовала себя свободна. Парни… Девушки… Зачем ограничивать себя каким-то одним полом? Опыта она не чуралась.
А вот излишние прикосновения без определенных целей она ненавидела.
- Ты холодная…
- А у тебя руки горячие, и что?
- Ничего. Вот и согреешься.
Эмма раздраженно засопела. Она была в долгу у рыжеволосой девушки. Сколько раз она будила ее своими криками?..
- Расскажешь, что снилось?.. – Стоун сделала вид, что уже спит. Впрочем, она и правда скоро заснула, ей было тепло и спокойно. Оставшуюся ночь она не видела снов.
С тех пор так и повелось. Они иногда просто засыпали вместе.
Иногда, Эмма с сожалением думала о том, что скоро ее родители одумаются и все изменится. Впервые за много время ей нравилось возвращаться в то место, где она жила. Впервые за всю жизнь она ощущала зиму такой не зимой.
Ей нравилось само присутствие Лисбет Торнст. Нравилось смотреть вместе фильмы, подчас дурацкие. Ходить на выставки, каких-то старых и никому не нужных вещей. Пить глинтвейн и вырезать снежинки. Рождество они пропустили «по умолчанию». Хотя двадцать шестого декабря Эмма обнаружила у себя на кровати дурацкие лиловые носки толстой вязки.
Потом она надевала их каждую ночь.
Стоун уже не могла представить свою жизнь без общения с Лисбет. Она не видела в ней кого-то еще кроме друга, или просто кого-то кто нужен ей, но без каких-то «левых» мыслей.
За весь месяц совместного существования на личные темы они говорили лишь раз. И то, Эмма подозревала, что именно бутылка вина так развязала Лисбет язык в преддверии нового года.
- И мне просто страшно писать смс.
- Это странно…
- Ничего странного. Неплохой опыт игнора. Так что я пишу смс, а потом смотрю на мобильный каждых три минуты.
- И это помогает?
- Нет, - Лисбет нахмурилась. – Это убивает понемногу.
- Слушай, а позвонить?
- Если человек не поднимет, то это будет куда хуже.
- Ну и не пиши тогда.
- Не могу.
- Блин, Лис, а смысл?
- Просто написать. Чтобы хорошо начиналось утро. Пусть и не со мной.
- И все время бояться?
- Пока не начинается разлада – отвечают вовремя. И пишут сами… А потом начинает становится страшно. Иногда и без повода начинает быть одиноко.
- Совершенно не понимаю. Если ты с кем-то, то как может быть одиноко?
- Ну, один занят одним, второй вторым. И ни у кого нет сил поддержать друг друга. Обычно, с этого все и заканчивается. Потом люди просто друг другу не нужны.
- Обычно? – Эмма уже жалела, что ввязалась в разговор. Лис расстроилась. А сама мисс Стоун даже не понимала проблемы.
- Всегда везде есть варианты. Поговорить, к примеру. Люди иногда раздражают. Выставляют свои колючки наружу. А просто поговорить? Слов нет, или что? Нарисуй, блин, тогда!
- Не все умеют говорить. Или не хотят.
- Именно!
- И разговор в тупик и что дальше, какие там варианты?
- Уйти. Не расстаться, а исчезнуть. На пару дней, на неделю, на год… Есть шанс излечится или от одиночества, или от человека. Или нет. В любом случае, если не отвыкнешь, то есть шанс вернуться и попытаться продолжить…
- А оно кому-то еще будет нужно?
- … Это в любом случае даст больше шансов, чем стать постепенно совсем чужими друг для друга. Может быть, и будет. Может быть, и он, и она сумеют отвыкнуть.
- А если нет?
- То один сумеет, а второй как раз только начнет привыкать.
- И что тогда? – Эмма уже потерялась в разговоре.
- Ну, это уже проблемы того, кто не отвык. Понавязывается, попробует вернуть. А потом будет учиться жить без него. Все просто.
- У тебя проблемы с доверием?
- С чего ты взяла? Да нет у меня никаких проблем с доверием!
- Тогда что за фигню ты несешь? Интересно, что творится у тебя в личной жизни?..
- Это не проблемы с доверием. Просто обычно сначала я начинаю дружить с человеком. Достаточно долго, чтобы он стал близок. Потом надо привыкнуть к нему в новом качестве. А потом, когда я привыкну до конца – я ему уже не нужна. Просто я слишком долго привыкаю.
- Я бы это и назвала проблемой с доверием.
- Ну и к черту! – Лис смотрела на полупустой бокал с непонятной злостью. – Я все равно хочу и буду доверять людям. И влюбляться.
- Как глупо, по мне так любые отношения обречены на провал. Так что смысл слишком ими дорожить?
- Ты просто никого не любила, не так ли, Эм?
- Не помню подобного. Любить надо только себя. С собой ты и останешься. Смысл мучиться и страдать?
- Бабочки в животе. Поверь мне, они того стоят.
- Когда я найду кого-нибудь, в ком буду уверена – я подумаю. А пока мне вполне хватает своего отражения.
Этой ночью девушки разошлись по своим комнатам, не пожелав друг другу спокойной ночи. Эмма долго лежала в постели и не могла уснуть, размышляя над словами соседки. Иногда надо относиться к жизни намного проще. А если все же случилась незадача, и ты влюбился – идти до конца. Чтобы потом вот не было такого горького сожаления о том, что могло бы быть. И что причина тому, что ничего нет – ты сам.

***

Сделай одолжение, умри, пожалуйста (с)

Про день выборов Эмма, честно говоря, забыла. И только когда Лисбет включила телевизор, девушка вспомнила, что и Гарри тоже в них участвует.
Эмме стало даже как-то стыдно. Она уже забыла, когда же звонила своей семье в последний раз. Последние дни ее захлестнули свои события. Давно уже ее так не увлекала жизнь. Даже зима была не так страшна. У нее был свой новый неизведанный мир на «попользоваться» и интересно было выжать из него все, что можно.
И потом, со своим старшим братом она и в детстве не особо общалась. Обычно старшие братья либо балуют своих маленьких сестренок, либо усиленно бойкотируют.
Гарри же было все равно. Когда-то это не давало покоя Эмме. Но и ей потом стало все равно.
А она четко знала, что у него день рождения 23 мая. Или 27? Или в июле?..
Хотя иногда, в моменты приступа братской любви он называл ее «слизнем». Как ни странно, ей это даже нравилось.
Тогда она была ближе всего к нему.
Эмма забыла про выборы и не пошла на них, что не имело, по сути, никакого значения. Гарри сумел набрать только пять процентов. Отчего-то избирателям он не показался надежным и привлекательным.
Лисбет настояла на том, чтобы Эмма съездила к брату.
В его квартире было тихо. Она ожидала застать кого-то из предвыборной компании. Или Саманту – невесту Гарри, но ее брат сидел в одиночестве, попивая виски. Стало неловко.
Девушка думала отмазаться парой банальных слов и вернутся домой.
- Мне жаль.
- Удивлен, что ты вообще тут.
- Хотелось тебя поддержать… - такого брата она еще никогда не видела. Или просто не помнила полной ненависти взгляд.
- Неужели? Тебе позвонили родители? Или это способ показать им, какая ты милая, чтобы тебе снова дали денег?
Эмма пожалела, что поддалась на уговоры подруги.
- Я просто приехала к тебе. Поддержать. Никто не знает.
- Ха-ха, - горько проговорил ее брат. – Даже Сэм не приехала. И родители не позвонили. Потому что это неважно. Потому что я все равно слишком молод и не смог бы все равно. И тут ты. Какая ирония…
- Гарри, я…
- Да заткнись ты! Ненавижу тебя. Они бы к тебе прибежали бы, даже если ты поранила бы коленку. Вечно так «Эмма то», «Принцесса это». Ненавижу.
Отчего-то ноги мгновенно замерзли, а сердце бешено пустилось вскачь. Она чувствовала себя слишком утомленной зимой, и сейчас чертово равновесие дало сбой.
- Хотел бы, чтобы я умерла?
- Да нет же, зачем? Чтобы тебя воздвигли на алтарь и поклонялись бы до конца жизни? Я просто ненавижу сам факт твоего существования. Лучше бы тебя не было. Никогда. Всем было бы куда проще. Ты – сбой в системе. Если бы тебя никогда не было…
- Ты пьян. А мне лучше идти.
- Вали к черту. И лучше не возвращайся! Посочувствовать она пришла. Да ты пришла, чтобы убедиться. Сумел бы достичь – может быть был бы новый повод для гордости – я. А так ты все еще любимица. На веки вечные…
Эмма схватила сумку и шубку. Одевалась она уже на ходу, сбегая по лестнице. А вслед ей неслось «ненавижу».
Домой она пришла на взводе. Не снимая сапогов, она прошла на кухню. Забрала у Лис недопитый чай и долила его бренди.
- Без комментариев, - девушка выпила получившуюся смесь залпом. – Я спать. Спокойной ночи.
Лисбет пришла через несколько минут.
- Можно?
- Давай. Только не раскрывай меня сильно – холодно.
- У меня руки холодные. Прости…
- К черту.
И снова снился ледяной пол. Безумный страх сжимал горло. Снились слезы на щеках. Падения. Ободранные руки. Шприц. Открытое окно и снег.
Таких реальных снов у нее не было никогда.
Проснулась она от тормошения Лис.
- Эмма, Эм, это был просто кошмар. Это был просто кошмар.
- Отстань от меня!
Руки трясутся, она вся на нервах. Ощущение нереальности и запах бычков из сна – захотелось покурить. Дрожащие руки едва сумели зажечь сигарету. Замена кислорода горьким дымом успокаивала.
Она «очнулась» только когда почти докурила пятую. От обилия никотина слегка мутило. Лисбет еще не спала. И в этот раз Эмма сама обнимала соседку.
- Будешь со мной?
- Можно подумать?
- Нет, - горький ком уже был готов подкатить к горлу. Она уже жалела о своем предложении.
- Тогда буду, - Лис чмокнула ее в губы и закрыла глаза, намеревавшись поспать.
- Эй, я так не играю! – обнять сильнее, запустить руки под майку. И целовать, целовать, целовать…

***

Любовь – это когда обнимаешь человека до хруста костей, но понимаешь, что этого мало и ты бы еще и сожрал его (с)

Поцелуи неглубокие. Она совершенно к таким не привыкла, хотя и с девушками отношения бывали.
А тут просто шквал эмоций, что сметал все.
Может быть, она просто соскучилась по ласке. Кто знает?..
Но сейчас она была готова отдать все, чтобы быть рядом. Это было просто сумасшествие. Всегда нужно было прикасаться. Чувствовать. Говорить.
Знать, что Лис только ее.
Зима пролетела незаметно. Кошмары не прекратились. Но им в противовес были вечера в кофейнях, одна сигарета по утрам на двоих, попытки Эммы встать на коньки.
Ночи были иногда ужасны. Но дни стоили любых таких ночей.
Время утекало сквозь пальцы. Дни отмечались уже другими отметками.
Сегодня месяц вместе. А вот сегодня два.
Кстати, мы забыли… а ведь уже давно началась весна…
И вот теперь уже не верилось, что все будет иначе. Потому что никто из них не собирался отступать.
Эмма, к примеру, слишком привыкла к тому, чтобы держаться за руки. Хотя обычно не практиковала этого даже с детьми. Но в этих отношениях было все совсем иначе. Будто бы другая жизнь.
В общественных местах на них вроде как косились, но они давно не обращали внимания. Хотя и старались особо не пугать людей. Но вот те редкие поцелуи в щечку, когда Эм шла на уступки, захватывали дух иногда сильнее, чем даже секс.
И в метро толкотня даже радовала. Прижаться близко-близко друг к другу с невинным видом было так заманчиво.
- Кстати, ты знаешь, это все не бабочки. Все начинается с горки. Как будто бы ты на дьявольских машинках. На самом краю самой высокой точки.
- То есть я для тебя, как падение? – Лис улыбалась. Эмма отвлеченно думала о том, что не представляла, что вот можно быть таким «голодным» на какого-то человека.
- Именно, но с тобой я готова разбиться, - Стоун наклонилась к Лисбет будто бы что-то сказать, а сама поцеловала возле ушка. Эмма не верила, что это она. Слишком много нежности…
Свет начал мигать.
- Что за?..
Пол дрожал. В глазах стало темно. Холодный пол. Маски врачей. Шатает. Расплывчатое зрение. Холод. Дикий холод. И трясет. Странные вспышки перед глазами.
Потолок в машине скорой помощи. Головокружение. Тошнота. Провал в темноту…

***

Говорят: все проходит.
Кроме одиночества… (с)

Очнулась она в больнице. Куча проводков от тела к непонятным машинам.
Заплаканная мама, расстроенный папа. И брат… Она не видела Гарри со дня выборов.
Авария в метро?
Ее так сильно задело? Лисбет? С ней все в порядке?
Трубки в горле мешали говорить.
Она едва прохрипела:
- Лисбет?
Родители уставились на нее непонимающе.
Мама залебезила:
- Все хорошо, Принцесса. Мама рядом. Теперь все будет хорошо.
- Лис! Лисбет!!!
Аппараты запищали. Вошла медсестра.
- Я же предупреждала вам, что не стоит ее беспокоить. Сердце все еще слишком слабое.
-Да, да, мы пойдем, - отец огладил ее по голове. – Все будет хорошо, наша радость, если что, мы рядом.
У Эммы началась паника. Ее чертовы родственнички! Как всегда. Они же не дадут ей никакой информации. Да им просто плевать! Лис… что с ней? Ее сильно задело? В какой она больнице? Ее явно перевезли в какое-то блатное место. А девушку без полиса могли засунуть в бесплатную клинику с некомпетентными врачами.
- Гарри! – хрипеть было тяжело. В горле была какая-то трубка, которая причиняла дискомфорт от любого движения (благо, ей, кажется, кололи анальгетики).
- Ну-ну, милочка. Поговорите позже. Скоро вас приведу в порядок, и говорите, сколько хотите, - проворковала медсестра. Родители уже вышли. А брат был почти на пороге.
Она помотала головой. Правда шея двигалась с трудом. Но сейчас все было неважно. Сейчас имела значение только Лис.
- Гарри, пожалуйста.
Брат кивнул. Медсестра вышла. Гарри снова приблизился к ее кровати.
А каждое слово давалось все труднее.
- Лис… где она?
- Ты про кого? Тебя нашли одну.
- Как одну? Гарри… я... помню наш разговор… тот… что был после выборов… Мне на самом деле… жаль… Но, пожалуйста… я тебя очень прошу… скажи… что с ней…
- Какие выборы? До ближайших еще почти три месяца, - неужели он теперь будет делать, что забыл? Хотя он выглядит искренне удивленным. Но это не важно. Черт, неужели так сложно им сказать, как она? Ей надо определится… Если с ней что-то случилось… Неважно. Она пока не будет об этом. Просто дайте ей информацию. Неважно, насколько плохим будет ответ. Она просто будет знать, что делать дальше.
- Лисбет. Где она?
- Эмма, я просто не понимаю, о ком ты. Она была с тобой?
- Да…
- Никого не нашли.
- Когда меня вытащили. Из метро… Было много… пострадавших? – говорить было все сложнее. А речь все невнятней. Но хотя бы так.
- Какое метро? Слизень, ты обдолбался наркотой до передоза. Это все бы ничего. Но у тебя еще и двухсторонняя пневмония. Сердце стало сдавать из-за напряжений. Если уж не думала кончать жизнь суицидом, то надо было хотя бы место теплее выбрать.
- Что?..
- Ты уже не помнишь, что ввела себе белый порошок? Кстати, не умеешь – не берись! У тебя едва не началось заражение, - липкий страх… теперь она поняла это выражение. Но этого не может быть! Скорее это не правда.
- Какой… день?
- Ты тут вторые сутки, - она помотала головой. – Тридцатое ноября. К Рождеству, может и отпустят. Но не надейся, что предки отпустят дальше пяти метров ближайшие пару лет! Я никогда не видел, чтобы папа плакал…
А у Эммы у самой уже текли слезы. Неправда! Это все неправда!
- А… близнецы Форрет?.. Где они? Они… знают… где она…
Гарри смотрел на нее устало. Кажется, плакал не только отец. И, кажется, тот разговор на выборы… Это было неправдой. Или не до конца. Но она об этом подумает позже. Лисбет! Она ей жизненно необходима.
- Они разбились на своем самолете еще прошлым летом. Правда, ты тогда была на Ибице.
- Они… с ними училась… Лисбет Торнст… начальная школа…
Старший брат покачал головой. Баранье упорство его сестры все еще ставило его в тупик, время от времени.
- Минуту, - Гарри отошел к окну, завешенному жалюзи. И достал телефон.– Шон, список учащихся с близнецами Форрет. Это срочно.
Три минуты. Ей казалось, что прошло несколько часов. Сердце не рвалось из груди. Наоборот, оно билось так медленно, что Эмме казалось, что оно вот-вот остановится.
Долгожданный звонок разрезал тишину.
- Да? Хорошо. Институт? Колледж? Поищи просто мисс Торнст. Лисбет Торнст.
- Я могла неверно… сказать фамилию… - она пыталась спастись соломинкой.
- Никаких Лисбет в их окружении не было.
Сердце пропустило удар.
Еще когда он сказал про наркотики, тяжелая правда ядом отравила все ее существо. Тридцатое ноября… Лучше бы этот мир был бы выдумкой.
Тик-так…
Она не слышала уже своего сердца. А может, оно уже и не бьется?
Тик-так…
Гарри вышел, а Эмма только сейчас отстраненно поняла, что ее руки привязаны к кровати. Зачем?
Тик-так…
Это так глупо.
Тик-так…
Тиканье часов на стене оглушало. Но дотянутся до кнопки вызова медсестры никак. А хрипеть она уже просто не может.
Тик-так…
В голове – атомная война. Что реальность?
Тик-так…
В голове когнитивный диссонанс.
Тик – теплые руки – Так - холодный пол…
Эмма потерялось. Но от понимания было совсем не легче.
Тик-так…
Она не могла ни повернуться, ни накрыться с головой.
Тик-так…
Это тиканье убивало и сводило с ума.
Тик-так…
Может это все дурацкий сон?
Тик-так… Тик-так… Тик-так…
До начала зимы оставалось четыре часа.

@темы: Original

---

Встреча

Название: Встреча.
Автор:  Lira Hoshi
Бета: [J]Leda Lutke[/J]
Фэндом: Kuroshitsuji.
Жанр: AU, general.
Персонажи: Уильям Ти Спирс, Грелль Сатклифф.
Рейтинг: G
Дисклеймер: персонажи принадлежат Тобосо Яне.
Посвящается:  Kuroi Kami Kadze в свое оправдение могу заметить лишь то, что меня переклинило... прости, Ками =="




Встреча

Уилльям Ти Спирс сидел в зале ожидания. Он успешно провел конференцию и теперь, более чем довольный, отправлялся домой. Большие телепорты между филиалами Департамента открывались в строго определенные часы, и все жнецы должны были следовать графику. Именно поэтому Уилл оказался здесь за час до назначенного времени, чтобы не опоздать.
Газета была прочитана, а черный чай с молоком выпит, но до открытия телепорта все еще сорок минут, и мужчина стал рассматривать зал ожидания на предмет чего-нибудь интересного, когда вдруг заметил его.
Грелль Сатклифф.
Сколько они не виделись? Пару сотен лет?..Точно не меньше, уже и седина украсила виски Спирса.
А вот Сатклифф ничуть не изменился.
«Мальчишка!» - улыбнулся про себя Уилл. Да, они были ровесниками, но Уилльям все равно относился к Сатклиффу как к младшему.
Сейчас они так и смотрелись, как чувствовал Спирс.
У него уже появились морщинки в уголках глаз и возле губ, а в волосах - тонкие серебристые пряди, а так он остался таким же, он не сменил ни оружие, ни очки. Грелль же совсем не изменился - будто неделю назад была эта история с Потрошителем, будто бы вчера Уилльям одобрял его перевод на другой конец света… мальчишка так стремился не постареть. Пока, видно, удается.
Хотелось подойти, и Уилльям уже привстал, а потом вновь опустился на сиденье. Что можно было сказать?..
«Давно не виделись, здравствуй! Ну как ты? Я слышал периодически что-то о тебе. Ты стал главой Лос-Анджелесского Управления?.. Как очутился здесь, в Австралии? Правда, я тоже тут как-то случайно…
Ты будто совсем не изменился. Только взгляд стал старше и волосы в хвост, а так, в общем…»
Черт, это не подходит! Грелль подумает, что он – озабоченный идиот, надо ли говорить про волосы? Тем более упоминания возраста Сатклиффу явно не понравится. Вон как старается быть красивым. Хотя в таких способностях Грелля Уилл и не сомневался.
Может, он еще должен сообщить Греллю, что отслеживал места, где появлялось его имя, радуясь и печалясь вместе с ним? Абсолютно без «задних» мыслей, просто по привычке.
Спирс поправил косой очки. Ну уж нет, вот такой правде красноволосая актриса точно не поверит, скорее так:
«Давно не виделись, здравствуй! Как дела? Кто ты сейчас? Стал начальником, да? А я думал, что больше чем на «Потрошителя» ты не тянешь…»
Это – вообще полный бред, хоть и выглядит слегка правдоподобно. Тогда уж лучше так:
«Давно не виделись, здравствуй! Как ты там? Как твой начальник? Ему сердечные капли не нужны? Знаешь, со времени твоего перевода мой запас стал мне больше не нужен».
Спирс улыбнулся своим мыслям - какой-то форменный бред. Он наблюдал за изящным профилем, за ранее столь привычным вихрем красного и будто бы вернулся на много-много лет назад.
«Давно не виделись, здравствуй! Знаешь, я про тебя последнее время часто вспоминал. Ты как?.. Совсем не изменился… Ты как в академии, все еще как тогда. Волосы бы подстричь и выспаться хорошенько. Странно, что я не вижу твоей улыбки»…
Нет. Нет. Снова не так!
Проклятье, Уилльям никогда не замечал за собой сентиментальности и нерешительности, а тут… Может просто подойти и сказать «Давно не виделись, здравствуй! Я скучал»?!..
Но Уилльям не любит врать, да, он вспоминал красноволосого жнеца и довольно часто, он был его этаким «счастливым талисманом», и разговоры Уилльям вел не сам с собой, а с Греллем, когда было совсем плохо. Он часто представлял, как бы эта «Леди» отреагировала на то или иное происшествие в вверенном ему отделе, а потом и в департаменте, а потом и в международном конгрессе. Грелль Сатклифф был хорошим воспоминанием, замечательным внутренним собеседником, он каким-то чудовищным образом научил Спирса замечать яркие краски. Да, Грелль Сатклифф был немного дорог Уилльяму, но он спокойно обходился и без него и даже с надоедливыми мыслями об этом недоразумении умудрился хорошо - по общепринятым меркам, - жить. Красавица-жена и трое ребятишек.
Ведь только изредка мысли не давали спать. Так, воспоминания, обычно заставляли слегка улыбнуться. Возможно, именно поэтому Спирс и обязан подойти. И не надо придумывать приветствия, как бы Сатклифф прямо тут не кинулся ему на шею, или не отчебучил еще что-нибудь неприемлемое в общественных местах.
Уилльям Ти Спирс легко встал и, не понимая, отчего так бешено бьется сердце, направился к бывшему подчиненному, однокурснику и хорошему воспоминанию.
Пересечь зал… Услышать, что до своего «отъезда» осталось всего двадцать минут. Ускорить шаг и остановиться перед своим постоянным счастливым призраком.
А Грелль как раз встал, вон его зовет кто-то, неужели ему уже пора?.. Неважно.
Уилльям смотрит на него в упор, красноволосый мужчина отвечает ему почти таким же взглядом.
- Давно не виделись, - его зовут еще раз, и Сатклифф, размыкая губы, с легкой ноткой недоумения спрашивает у Спирса:
- Мы знакомы?..
А Уиллу просто нечего сказать. Каждый раз, когда было тяжело, он представлял вот это лицо, вот эти, теперь уже по-взрослому серьезные, глаза, вот этот запах.
Вот только значение это все имело только для него. Грелля позвали в очередной раз, и он пошел, недоуменно обернувшись пару раз на странного (и знакомого?) жнеца. Спирс же все еще стоял на месте, глядя в пустое пространство перед собой, потом устало ухмыльнулся.
- Здравствуй.
Через пятнадцать минут объявили открытие его телепорта. А через полчаса он уже был дома.

@темы: Kuroshitsuji

---

Идеальный служащий

Название: Идеальный служащий
Фандом: kurositsuji
Автор:  Lira Hoshi
Бета:  Red pineapple juice
Пейринг: Уилльям/Грелль
Рейтинг: PG
Жанр: флафф ага, именно так, флафф. И самое замечтательное, что даже самый большой извращенец ангста не увидит.
Размер: драббл, 519 слов
Статус: закончен
Дисклеймер: Все права на персонажей принадлежат Яне Тобоса


Уильям Ти Спирс всегда был пунктуальным служащим.
- Уилли, я никуда не пойду! У меня еще ногти не накрашены.
- Грелль, до начала работы осталось пятнадцать минут.
- Подумаешь! Ну, опоздаем слегка, и что?
- Диспетчер, опаздывать будете одни, я отправляюсь прямо сейчас.
- Еще минутка!
- Прошло уже десять.
- Ты же можешь создать портал ближе к работе?..
- На балконе это запрещено.
- Но мы зато не опоздаем!
- Если бы кто-то собирался быстрее…
- Совершенство торопить нельзя!

Уильям Ти Спирс всегда имел безукоризненный внешний вид.
- Диспетчер, что вы себе позволяете!
- А что? У меня обеденный перерыв.
- Ну, не в кабинете же.
- А ты хочешь выйти в коридор?..
- Аккуратнее с одеждой.
- Ой… а я уже пуговицу тебе оторвал. Я случайно, честно.
- И внимательнее со своей помадой. В прачечной пятна едва вывели. Почему вы не пользуетесь тем, что вам достал я?
- Она потом снимается вместе с губами!
- Зато рубашки бы мои были в целости.
- У тебя и так весь рабочий шкаф ими забит.
- И, если вы продолжите так же себя вести на обеденных перерывах, то рубашки будут заканчиваться раньше, чем закончится неделя.
- ммм, Уилли, мне уйти?
- Только попробуй!
- Упс, я, кажется, немного порвал тебе брюки…

Уильям Ти Спирс всегда идеально сводил баланс.
- Уилли! А почему мне так мало в этом месяце?
- Много пропусков. И замечаний. И где тот отчет, что вы должны были сдать одиннадцать дней назад?
- Я обижен.
- Это не имеет отношение к работе.
- Имеет! У меня нет вдохновения на отчет!
- Сатклифф, все бумаги надо сдать в последний отчетный день месяца, а это значит сегодня до пяти. Иначе у вас будут снова проблемы. И я уже помочь не смогу.
- Ну и что?!
- Грелль, помнишь ты хотел заказать рубашку у какого-то элитного портного?
- И? Что ты хочешь мне предложить, Уилли?
- Когда закончишь отчет я как раз закончу общий баланс и сходим вместе!
- Уилли, ты - лучший!
- Кхм, диспетчер, судя по расчетным цифрам и нашими личными балансами, при учете ваших трат, выходит, что вы получаете больше меня практически в три раза.
- Но я же такой прекрасный и заслуживаю этого!

Уильям Ти Спирс всегда внимательно следил за своими работниками.
- Стажер Нокс, вы могли бы отправиться с мистером Сатклиффом на это задание?
- Там будет демон. И мне не нужны сверхурочные.
- В следующую среду открытой практики отправлю вас в кадровый отдел.
- Идет!

Уильям Ти Спирс всегда старался использовать по минимуму все положенные ему перерывы.
- Уилли! Почему ты не пришел к Мартину в полдень? Мы обсуждали предстоящую вечеринку.
- У меня слишком много работы, диспетчер.
- А в три будешь в библиотеке? Я столько рассказывал о тебе Стиву и Бет, теперь тебе пора с ними познакомиться.
- У меня слишком много работы.
- А в пять?..
- Работа.
- Почему ты так не любишь быть рядом с моими друзьями?
- Потому что я люблю вовремя уходить с вами домой, Сатклифф.

Уильям Ти Спирс был почти идеальным служащим.
«Почти» просыпался с ним в одной постели каждое утро, недовольно морщась на звуки будильника.

@темы: Kuroshitsuji

---

Он не бог

Название: Он не бог
Автор:  Lira Hoshi
Бета:  Schwarz
Фэндом: PetShop of Horrors
Дисклэймер: Все права на героев принадлежат Мацури Акино. Фанфик пренадлежит мне. Писать на мыло и спрашивать
Рейтинг: PG
Пейринг: Леон/Ди - косвенно

- Амбивалиус, может, вы все-таки захотите остаться с нами, в нашем магазинчике? –длинно- и темноволосый юноша обращался к разноглазому юноше с короткими темными волосами.
- Нет уж, благодарю покорно. Итог таков, что вы продадите меня кому-нибудь, кто, вполне возможно, мне не понравится.
- Однако ваш век долог, да еще у Вас девять жизней. Причем прервать каждую можете только вы сами.
- И все-таки вынужден отказать, о сын графа Ди, граф Ди. Я привык гулять сам по себе. И жить там, где и как мне удобно. Очевидно, именно поэтому мне еще не приходилось прерывать ни одной жизни…
- Что ж, Амбивалиус, вы сделали выбор. Главное - помните, что вы всегда желанный гость в нашем магазинчике, - длинноволосый поклонился. – А пока не хотите ли напоследок чаю?
Длинноволосый, одетый в красное кимоно, тонкими руками взял изящный чайничек и стал разливать чай. «Чем-то смахивает на гейшу» - подумал парень с короткими волосами (одет он был, кстати, как европеец). Потом любезно улыбнулся, еще раз поклонился, извинился и вышел в заднюю комнату. Очевидно, в соседнюю, потому как Амбивалиусу было слышно все.
- И что там, сын, с твоей игрушкой, все еще носиться в твоих поисках?
- Внук, почему же ты повел себя так неосторожно?
- Мне нечего сказать. Несмотря на всю свою грубость, мистер Детектив был любезен, приносил сладости и пытался заботиться о моей безопасности. Хотя не могу сказать, что это мне было особо нужно.
- Если бы твой дед не помог сыграть тогда спектакль, или если бы я потерял форму и снова резко стал взрослым, чтобы ты делал тогда, Сын мой?
- Внук, мы же дали тебе время попрощаться, раз ты все-таки решил спасти человека. Почему ты не воспользовался шансом?
- Мне нечего сказать.
- Теперь он может нас найти. Это было бы нежелательно. Старые игрушки всегда надо выбрасывать. Дабы не мешали жить и заводить новые.
- Может, напустить на него Тотэцу?
- Не надо на него никого напускать, пожалуйста! - Амбивалиус заметил, как какая-то тень постаралась поглубже залезть под шкаф. Очевидно, незнакомый Тотэцу не особо хотел напускаться на ту игрушку, о которой говорят три Ди.
- Но и оставлять это так тоже нельзя, внук. Ты ведь знаешь. Впрочем, если он дорог тебе, можно попытаться что-то сделать.
- Нет, не дорог! Просто не хочу его убивать. Как-никак, у него еще брат есть. Ведь Крис и тебе понравился, дедушка?
- Да, Крис – хороший мальчик. Пожалуй, все-таки стоит не вредить его брату. Сын мой, ты не согласен?
- Да, Отец. Эта игрушка может нас найти. Я уже как-то пытался уйти от своей, не навредив, и Веска, - грубый грустный смешок. – Все-таки сумел разыскать. Пришлось устраивать пафосный спектакль. Это ведь было не только для твоей игрушки, сын, но и для моей. Дабы хотя бы на том свете он оставил поиски…
- Дедушка, отец, мы можем попросить помощи у Амбивалиуса. Если он решит нам помочь, мы сможем разрешить эту проблему…
Амбивалиус встал, через секунду на месте юноши был виден лишь черный изящный кот, с разноцветными глазами. Белым и красным.
Кот мягко прошел по ковру на звук голосов. За небольшим ограждением от остального помещения стояли три Ками.
- Дедушка… - младший Ками не плакал, хотя губы подозрительно дрожали. Даже у такого опытного и прожившего много столетий Амбивалиуса слегка сжалось сердце. Плачущий бог. Такого он еще не видел. Через секунду на месте кота снова стоял юноша. Кажется, Ками поняли, что разговаривали слишком громко, а кошки, как известно, весьма любопытные существа. Первым заговорил самый молодой из трех богов. У него тоже были разноцветные глаза (правда, желтый и фиолетовый), и Амбивалиус, если и испытывал к кому-то из богов симпатию, то только к нему.
- Амбивалиус, - поклонился юноша. – Я смиренно прошу Вас о помощи
- Помощи?.. Бог просит помощи? – казалось, Амбивалиус до безумия наслаждается таким мучительным для бога разговором.
- Да. Прошу. – Просто ответил юноша.
- И что же вы хотите?
- Вы ведь слышали?
- Какой-то бред про игрушки, не более того. Чего же ВЫ все-таки хотите от МЕНЯ?
- Изменить судьбу, - и снова довольно простой ответ. Амбивалиус внимательно вгляделся в разноглазого. Не сказать, что тот тоже бог. Они обычно не такие. Хотя… не было еще ни одного существа, которое могло бы утверждать, что знает бога. Да, поведение слегка необычное, но не более того.
- Это контракт?
- Да, если пожелаете. Что Вы хотите взамен?
- Ну… думаю можно остановиться на девяти перьях феникса.
- Но… но Вам-то они зачем?! – в голосе Ками сквозило неподдельное удивление. – перья феникса обладают даром…
- Передавать свою жизнь другому. Да, я знаю. Жизней у меня девять. Вот и перышек требуется столько же.
- Конечно, я дам вам перья. И все-таки, зачем? Вы можете начать жизнь заново, вы можете умереть, если сами захотите. Зачем вы хотите отдать то, что ВАШ род ценит больше всего?
- Ну… если бог умеет плакать, значит и я, возможно, захочу отдать свою жизнь. Перья я все-таки возьму. Так, на всякий случай.
Разноглазый бог отчего-то довольно строго посмотрел на Амбивилиуса.
- Боги не умеют плакать! - твердо сказал он, не повышая голоса.
- Не умеют, так не умеют, - согласился Амбивалиус. – С какого дня вы хотите начать все заново? Предупреждаю сразу, больше чем на двадцать лет назад не отправлю.
- И не надо на двадцать. На четырнадцать лет, восемь месяцев и четырнадцать дней. Минус десять дней, когда я продал ящерицу. Итого, верни нас назад на четырнадцать лет, восемь месяцев и двадцать четыре дня.
- Будет исполнено, - ухмыльнулся черный кот.


********************************************************************************
Первое ноября.
- Добрый день, я хотел бы купить у вас ящерицу.
- Извините. На данный момент, у нас в продаже только «млекопитающие»
- А?.. Ну ладно…
- Загляните в магазин на Майсор авеню. Там большой выбор самых редких животных.
- Да? Спасибо…


******************************************************************************

Две недели спустя.
- Внук, не стоит так часто смотреть в окно. Он все равно не придет.


*************************************************************************************
Прошло еще два года, четыре месяца, три недели и шесть дней.

- Завтра мы уезжаем на новое место. Срок истек. Все ошибки исправлены, и мы можем двигаться дальше. – Один из трех юношей едва слышно вздохнул, два других сердито на него посмотрели. Неожиданно звякнул колокольчик - пришел кто-то из посетителей. Первым к посетителю отправился прекрасный юноша с янтарными глазами. Вторым, кивнув оставаться на месте последнему, вышел встретить пришедшего длинноволосый.

- Это зоомагазин?
- Да, это магазин графа… - говорящий застыл, с удивлением смотря на вошедшего блондина.
- И какого же графа? – улыбнулся молодой человек, который, очевидно, был в прекрасном расположении духа.
- Графа Ди, - к говорящему, похоже, вернулось самообладание. – Вы хотите купить животное?
- Да нет, - снова улыбнулся блондин. – Животное у меня уже есть. Он, кстати, тоже Ди. Я хочу купить ему что-нибудь из игрушек. Боюсь, я слишком часто оставляю его одного…
Тут парень с янтарными глазами удивленно вздохнул. На плече у блондина сидел кот с разными глазами. Одним красным, другим белым.
- Присаживайтесь. Не хотите ли чаю?
- Да, было бы неплохо. Я только из больницы, а тамошнюю еду лучше не есть, - блондин улыбнулся в очередной раз. Сел на небольшой диванчик и тут же отдернулся - кот на плече едва не потерял равновесие.
- Что с вами, мистер…
- Оркотт. Да… отчего-то ваш магазин показался мне знакомым, а еще мне показалось, что меня сейчас укусит баран… - тень мелькнула на заднем фоне комнаты. Оркотт не видел кого-либо, но смутное чувство осталось. В магазине был полумрак, а вскакивать и спрашивать, кто там и зачем… это казалось паранойей. Вполне возможно, помощник, или просто игра воображения. Он не услышал полуистеричного смешка в той стороне (все остальные, похоже, его слышали).
- А из-за чего вы лежали в больнице, мистер Оркотт? Может, после действия лекарств у вас возникают… хм… иллюзии? Этот магазин открылся здесь совсем недавно. Не думаю, что вы могли когда-либо быть здесь… Хотя… вы бывали в Европе?
- Да нет, не был. У меня последних пару лет постоянное чувство déjà vu. А больница… да так, очередное ранение, ничего страшного. Пара пуль в легких, - Парень попытался улыбнуться, но в этот момент кот запустил когти глубоко ему в плечо. – Уф, у вас не найдется когтедерки ему по вкусу? А то у него есть уже шесть, но когти он по-прежнему пытается точить об меня.
- А что это за кот, откуда он у вас? Это довольно редкая порода… - блондин снял с плеча кота и передал его длинноволосому, который протянул за ним руки.
- Редкий? Хотя да, в ветклинике, куда я его носил, ему даже не смогли определить породу. Все из-за его глаз. Вы знаете, что за порода?
- Да. Давайте я осмотрю его, а вы пока расскажите, откуда он у вас и прочее.
- Его зовут Ди…
- Извините, что прерываю. Но Ди?.. Это сокращение от Дэниэл или Джастин?
- Да нет. Ди - это просто Ди. Не знаю, почему я решил назвать его так. Кажется, был кто-то в моей жизни разноглазый, которого звали Ди. Хотя… у меня начались небольшие проблемы из-за стресса пару лет назад. И порой я могу спутать свои воспоминания со снами. Так что… Познакомились мы с этим кошаком тоже пару лет назад. Как-то я пришел домой, а он просто сидел на карнизе и в упор смотрел на меня. Мало того что у меня двенадцатый этаж, так я возвращался после кошмарных дежурств (я работаю в полиции). А тут на меня этот разноглазый смотрит в упор. Я тогда упал от неожиданности, однако пришлось впустить. Ошейника на нем не было, и я хотел отвести его в приют для животных. Но просто замотался. Там была пара громких расследований, и у меня ни на что не было времени. Так что пока он оставался у меня. Я приносил ему кошачий корм, а он спал на моей кровати (внаглую причем, сначала я даже опешил от такой бесцеремонности). Иногда у меня на голове. У меня стали проходить кошмары и головная боль. Все-таки этот кот – отличное народное средство, - снова полуслышный смешок где-то. Длинноволосый китаец с фиолетовыми глазами и китаец (очень похожий на первого) с янтарными глазами продолжали манипуляции возле кота. Оркотт решил продолжить рассказ. – Мы привыкали друг к другу постепенно. И все-таки приятно, когда тебя кто-то ждет. Раньше я, честно, даже не догадывался о таком. Очень странно, но этот кот умудряется пролазить во все больницы, в которые я попадал. Точнее, три раза ему уже удавалось. И снова, болит голова и мучают кошмары, а Ди укладывается мне в изголовье и начинает лапками мять волосы и голову. И не смотря на выпущенные порой коготки, такие манипуляции всегда способствовали моему выздоровлению…
-Простите, мистер Оркотт, нам надо знать. Вы как-нибудь бьете его? Может, в воспитательных целях, газетой по мордочке?
- Нет. Это он у нас меня воспитывает. На данный момент, как только я начинаю курить не на балконе, мои майки превращаются в маленькие лоскуты, а если он не получает какое-нибудь блюдо из свежей рыбы на завтрак/обед/ужин, он просто отказывается со мной общаться. Да… кстати, можно ему давать что-нибудь, какие-нибудь витамины, чтобы он стал менее агрессивным?
- Агрессивным?
- Ну да, он нападает на моих подружек, периодически. И на меня. Если от меня пахнет женскими духами. Честно говоря, не знаю, как с ним в таких случаях найти общий язык, он просто смотрит на меня, когда я его отчитываю. Хотя в любой другой ситуации он или начинает ластиться, либо обиженно уходит…
- Даже не знаю, что вам посоветовать…
- Извините, - послышалась музыка. – Мне стоит ответить на звонок. Привет Джил! Да, да, уже выписали. Мы с Ди едем, точнее, идем домой, ты знаешь, как он не любит подземку.
-Ты уже потерял две жизни… Из-за него? Неужели ты отдал их ЕМУ?
- Да.
- Нет, Я уже не встречаюсь с Эммой. Ди она не очень нравится.
- Зачем?
- Да, я буду подстраиваться под Ди. Просто он дороже мне, чем эта череда *лядей. Обещаю, женюсь на первой девушке, которая ему понравиться. Если такая вообще найдется.
- Он умирал.
- Он – коп. И рано или поздно (причем скорее рано) он сдохнет. Разве стоит тратить на него свои драгоценные жизни?
- У меня девять жизней. У него – одна, и та быстротечна. Моих девяти хватит на его одну.
- Да, это почти семейная жизнь. И меня ругают за каждую сигарету и чужие духи. Если бы он еще и готовить умел…
- Почему ты с ним? Ты отказал богам. А Он ведь даже не бог?
- Ладно, Джил, мне пора. Я хочу еще заглянуть на рынок, там самая свежая рыба. И в супермаркет купить пиццу. Придешь вечером? Захвати пиво.
- Да, вы правы. Он не бог, - Оркотт поднялся и собрался идти.
- С ним все в порядке?
- Но он заботиться обо мне.
- Да.
-Приносит мне лучшую еду, хотя сам питается замороженной пиццей и не может позволить себе даже новые носки.
- Извините, сейчас у нас нет в продаже столбиков для когтей. Зайдите на следующей неделе. А кот в отличном стоянии.
- Он пытается заботиться о моей безопасности, хотя это мне особо и не требуется. А еще он нуждается во мне. Не как в бессмертном животном, нет.
- Все равно так легко не отделаешься, Ди, в субботу, как обычно, идем мыться!
-Он просто нуждается в том, чтобы кто-то ждал его. Причем, чтобы этот кто-то был ему дорог. Да, он груб. Нетактичен. Курит ужасный табак.
- До свидания, мистер полицейский. – Блондин встал, потом подождал, пока кот устроится поудобнее у него на плече, и пошел к выходу.
- Он американец. Любит пиво, футбол, вешать непристойные плакаты на стены. Он спасает жизни, но общение с преступниками наложило и на него свой отпечаток. Он совершенно не умеет готовить. Хотя и пытается.
- До встречи. Я потом к вам еще зайду!
-Часто он так устает, что даже не может меня погладить, – глаза необычного животного устремились к стенке у гобелена. Там стоял третий юноша. Волосы почти до плеч. Разноцветные глаза. Бледная кожа. По его лицу текли слезы.
-Да, вы правы, он – не бог. Он умеет любить.

@темы: PetShop of Horrors

---

Привкус чернил

Название: Привкус чернил
Фандом: kurositsuji
Автор: Lira Hoshi
Бета: бета бетой-то и не была в общем, просто в наглую заставила пользуясь служебым положением. и то, больше для формальности, Грелль, стерва с пилой, спасибо
Персонажи: Грелль - основной
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст (хотя не такой уж тут ангст, но другого, более подходящего слова автор не нашел Тт), POV
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклеймер: Все права на персонажей принадлежат Яне Тобоса
Посвящение: [J]Korlissa_Tish[/J] и [J]Unfortunately - artist[/J] (надеюсь, вы не против, что вам вдвоем?..). По двум причинам: 1) просто должно быть что-то очень, если и не великолепное, то хотя бы то, над чем долго трудились, посвященно вам. 2) Спасибо, что были всегда-всегда рядом.
От автора: Критика нужна и тапки приветствуются! Только один пункт прошу не трогать. Автор перепробовала шесть ручек на вкус (от шариковых до каппилярных), чтобы как можно более точно описать этот долбанный вкус, поэтому, маааааленькая рекомендация: не говорите, что вкус описан не верно. Автор в этом направлении нервный, даже более чем.

много букв

Привкус чернил.

Я, честно говоря, не понимаю, зачем я все это пишу. Уилл сказал, что так будет лучше. Что-то из рода того, что мысли, которые изложены на бумаге, становятся более материальными и их легче забыть…
Бред.
Эх, Уилльям, ты ведь понимаешь, что всю жизнь я все равно не смогу забыть…
Эх… ну что же, раз ты хочешь, я пожалуй сделаю это, только для тебя.
Правда, ты обещал мне, что я, после написания это сожгу. Очевидно, чтобы было легче излагать свои мысли (и где ты этого понабрался, Уилли?)
А, впрочем, мне все равно совсем-совсем нечего делать. На данный момент я нахожусь в квартире мистера Уилльяма Ти Спирса, и, поверьте, скучнее жилища я не видел.
Никакого телевидения (даром, что живет в двадцать первом веке, в одном из крупнейших городов, в очень презентабельном местечке), а книги… У него странный набор книг. В его библиотеке можно найти книги для повышения профессиональной подготовки, несколько книг написанных жнецами, и полный набор классиков-шизофреников. Я не шучу. У него на полочках занимают самые почетные места книги, написанные писателями с больной психикой (что, впрочем, не делает их менее значимыми для людей).

И вот сейчас у меня возникают мысли, а меня ты из-за чего сюда притащил?..
Интерес или все же чувство вины?
Хотя и то и то – пустой разговор. Интерес ты себе не позволишь. Да и не виноват ты совсем.

Ты говорил, что мне надо описать все самое наболевшее, и я, честно, я боюсь, что
у тебя в доме просто не будет столько бумаги. Но буду стараться писать поменьше, может, выйдет.

Ну вот, только решил окончательно «выписаться», вылить на бумагу все то, что нарывает внутри, у меня просто не нашлось нужных слов.
Смешно-то как…
А, впрочем, это не только моя вина, люди не придумали понятий для слишком многих чувств и эмоций.
Итак, начнем что ли?..
Родился я около четырех сотен назад, не знаю точно. Я не считаю. А в досье указан только век. Я родился вроде в апреле, а может в марте?..
Не знаю.
Некоторые жнецы отмечали свое день рождение ежегодно, кто-то лишь каждые пятьдесят, двадцать, сто лет. Я считал все это пустым. Я собирался отмечать прожитые года, когда чего-то добьюсь, кем-то стану. Что ж, лучший показатель того, кто я есть сейчас – это то, что я еще ни разу не отмечал тот день, когда появился на свет. Скорее наоборот.
Семья… что я могу сказать про семью? Лишь то, что мои представления об этом слове и реальность отличались практически диаметральным образом.
Нет, я не голодал. Да и крыша над головой у меня была. Только это ведь не главное, да?..

Раньше, я писал по строчке в полчаса/час, а вот когда «прорвало» пришел ты, и мне понадобилось какое-то время быть рядом. Но ты у нас умный мальчик, и позволил вернуться мне к моему занятию. Ты понял. Спасибо тебе за это.
Итак, моя семья. Продолжим.
Я не был единственным ребенком в семье, нас было трое. И именно я был третьим лишним, ведь, во-первых, я младше, а во-вторых - просто белая ворона, если честно. У меня и у тех, с кем я жил, не было ни одной из точек соприкосновения. Ради приличия искалось что-то… но находились лишь острые углы.
Я был другим, просто другим. Будто не из их гнезда. Увы, моя внешность доказывала им обратное. Никого в округе (да я вообще не видел никогда таких
людей), ни у кого не было красных волос, кроме как у моего папы.
То, что я вылез из живота матери, никто сомненья и не ставил. И от отца упреков в плане происхождения не было, хотя усомниться ему хотелось, и не раз.
Но волосы…
Знаешь, он их ненавидел. Все стриг покороче и прикрывался шляпами. Я свои начал отращивать в Академии, хотя хотелось и раньше.
Самая большая разница у нас была, пожалуй, в качестве жизни. Они старались сделать так, чтобы все было прилично в глазах окружающих. Я же пытался
насладиться самой жизнью.
Содержанием, а не обложкой.
Да и мы просто были совсем-совсем разные. Они не понимали, как приличное существо поступит в академию на факультет шинигами. Быть жнецами, по их мнению, что-то простое и не особо нужное. Лишняя причина правительства брать у них
деньги в качестве налогов.
Я проучился совсем немного, когда сумел найти подработку в библиотеке, тем самым получив место в общежитии (тем, кто местный, жилье не дают). Я ушел из дома. Не оборвав, однако, контакты. Я был занят, но и те, кто назывался моей семьей, тоже
не спешили ко мне на встречи.
Расставание было спокойным, просто потому что его, как такового, и не было. В итоге, все они остались миражем где-то в прошлом. С поступлением в Академию я взял новое имя и фамилию (да, как можно более простое, но интересное, мое бывшее тройное имя меня убивало).
Я о них больше не слышал никогда. И не стремлюсь, в общем-то…
Ты просил писать, о том, что чувствую.
Я чувствую обиду, обиду за то, что иногда мне нужно было немного тепла. Самую малость…
Да, я обижен. И никогда не прощу. За то, что потом я так доверчиво старался быть ближе ко всем, кто дал мне хоть немного участия.
Я все еще не мог, а, в общем-то, и не могу, вытравить в себе потребность в любви.
А жаль…

Ты снова ушел на работу, а ночью ты был таким милым…
Наверное, если бы кто-то прочитал бы эти строки, он бы представил что угодно, но не подумал о том, что я не всегда люблю темноту и холод. И что я мог внаглую впереться к тебе в спальню посреди ночи. И то, что ты лишь устало откинул край одеяла.
Я ведь знаю, что ты ночью поднимался за вторым пледом (прости, я не могу контролировать себя во время сна). И то, что ты укрывал меня каждый раз, когда яскидывал во сне с себя одеяло (я сплю довольно чутко, так что…).
Я знаю, что ты это не прочтешь. Но спасибо тебе, Уилльям, большое спасибо.
Хоть ты этого никогда не увидишь, для меня важно прописать это. Возможно, ты был прав в силе написанных слов.

Пришлось посидеть еще какое-то время, чтобы собраться с мыслями…
Ведь ты, наверное, тоже чужой. Твое тепло отдает темнотой и холодом, как бы странно это не звучало.
А было время, когда было все совсем по-другому. Впрочем, именно ведь с того все и началось, да?..
Академия.
Я до сих пор не могу подобрать правильных слов. Было ли это самым счастливым временем или самым ужасным?!.. Оно было ярким, запоминающимся. Но характеристику хороший/плохой, я так и не смог дать.
Времени было всегда мало. И к концу обучения все чаще и чаще появлялись мысли бросить учебу. А ведь я, теоретически, был лучшим учеником Академии.
На самом деле хотел стать тем, на кого я учусь. Преподаватели любили мою точку зрения, любили, когда я говорил с ними. Правда, это было не особо часто, когда я все же соизволял присутствовать на занятиях. Но с горем пополам я все же доучился. Получил даже три пятерки в аттестате.
Тогда мы с тобой и познакомились. Точнее знакомы мы были и раньше, только ты предпочитал отсиживаться, показывая себя лишь на самостоятельных и контрольных работах. Ты не любил «выскочек», а я им и являлся на твой взгляд.
Интересно, ты сильно бесился, когда узнал, что у меня баллы выше, чем у тебя?
Впрочем, принял ты все с достоинством и даже обращался ко мне уважительно. Ведь в нашем напарничестве за действия все же отвечал я.

О, тогда мы с тобой поцеловались впервые. Помнишь?.. Я учил тебя пить и курить.
Нет, такие людские заморочки не дают сильного воздействия на жнецов (у меня все предплечье и лопатки исколоты их обязательными сыворотками). Но мы сделали вид, что дало.
Ни я, ни ты не целовались с парнями до этого. Уверен, что после этого ну, и десятка наших случайностей в течение последних трехсот лет, ты с парнями не
целовался. Знаешь, мне это даже льстит в чем-то.
А еще, я тогда, кажется, в тебя влюбился. Но это было глупо и странно даже для
меня, поэтому я сначала от тебя отказался.
Даже как от друга. Ты был другим. Это, конечно, не особо мне мешало, но если банально, ты не был мне тогда особо нужен.
Даже более того, наше напарничество меня до безумия раздражало. Я вообще хотел работать один.

На самом деле тяжело писать. Мысли путаются. И с одной стороны, не хочется писать ничего, с другой, - хочется писать и много. А с третьей, я просто не знаю, как все это сделать…
Это будто попытка ощущениями передать запахи… Просто невозможно.
Но надо стараться, я все же обещал…

Знаешь, я вот теперь понял, как же я тебе завидую. На самом деле завидую. Ты всегда все держишь под контролем. Придерживаешься одной линии поведения. А, самое главное, давно уже решил по какому пути тебе идти.
А я просто хотел жить. И жить заметно.
Как-то с самого детства панически боюсь одиночества.
Увы, я только не учел, что заметность и одиночество – это совершенно разные вещи…
На самом деле я тебе завидую. Демоны тебя побери, ты даже после тех наших еще в то время детских поцелуев (но не менее от этого предосудительных для некоторых) умудрялся держать себя в руках. И постоянно делать вид, что ничего не было.

Я всегда любил яркость во всех ее проявлениях, кидался из крайности в крайность, чтобы чувствовать все краски жизни, даже самые горькие.
Ты же всегда шел в своей жизни ровно. Без выпадов и перепадов (по крайней мере, внешне, по поводу внутреннего… твои мысли и чувства – вечная загадка, во всяком случае, для меня). Знаешь, вот сейчас мне пришлось отвлечься, чтобы немного подумать.
Завидую ли я тебе?.. Не знаю. Наверное, все же нет. Это была моя жизнь и я сам построил ее такой. Зато меня запомнили, знаю, слабое утешение. Но я все детство мечтал перестать быть безликой тенью. У меня вышло и я более чем рад.
Знаешь, я как-то потерялся в том, завидую я тебе или нет.

Впрочем, столь рваный слог не имеет значения. Я пишу для себя. По твоей просьбе, да, но ты этого не увидишь. Никто этого не увидит. И честно говоря, я впервые могу быть откровенным до конца. Хоть это и довольно тяжело. Я сам не знаю себя, как оказалось…
Так часто пытаясь сбежать от реальности, я не слушал даже себя. Странно…
Еще, я стал ловить себя, на то, что специально пытаюсь оттянуть описание того, для чего и предназначены эти листы…
Проклятье, говорить намного проще. Хотя о таком я вряд ли кому-то расскажу.
Я не знаю, насколько это поможет или не поможет, я просто выполняю просьбу того, кто мне очень дорог.
И не потому, что я хотел бы затащить Уилла в постель (хотя это было бы приятным бонусом), нет. Просто, когда возможно, – он рядом. Прикрывает меня всегда. Хотя порой его самого раздражает это попустительство. Но он мужественно собирает все кинутые в меня шишки. Если бы кто-то меня спросил, кто мне всех дороже, я бы сказал, что ты, Уилльям.
Интересно, а как ты относишься ко мне?..
Наверное, все же хорошо. Ведь я сейчас живу в твоей квартире и вместо того, чтобы получать свое наказание, отрабатывать взыскание или просто быть ликвидируемым, пролеживаю полдня под пледом, наслаждаясь тишиной и пытаясь читать твои серьезные книжки.
Это довольно странно, если задуматься, ты так любишь правила… но эта забота…
Вот от такого и можно мечтать.
Знаешь, будь мы с тобой вместе, все было бы совсем по-другому, веришь?..
У нас бы не было образцовых отношений. Они скорее напоминали бы американские горки. Но, зная твою тягу к перфекционизму, я бы старался. Я бы очень-очень старался сделать тебя счастливым.
Ты бы никогда не пожалел об этом…
Кажется, я совсем сильно замечтался, да?..
Но это было бы… Точнее нет. Этого не было бы. Я не такой, чтобы подходить под твои стандарты. И может, все же, если бы я тогда не «свернул», все было бы по-другому?..
Но все же я здесь. В твоей квартире. Провожаю утром. И встречаю вечером. Варю на завтрак кофе и делаю омлет. И мешаю тебе читать газету, говоря и жуя свои хлопья.
Вношу полный хаос в твою жизнь, но ты рядом. Совсем близко.
И, кажется, мне уже пора варить кофе для тебя. Ты скоро будешь дома.

В прошлый раз я едва не сказал «наш дом». Забавно, кажется, я привык. Почти…
И надо писать о том, о чем надо. О том, для чего ты подарил мне этот шикарный (слишком для меня) блокнот.
Не знаю, что написать, ничего писать, в общем-то, и не хочется… Но надо.
Итак, в Академии шинигами делают ежемесячные прививки, абсолютно от всего. Люди думают, что мы бессмертны. Глупые люди, мы тоже стареем и умираем. Просто время у нас идет медленнее вашего. А еще, нам делают прививки, да и регенерация клеток у нас намного быстрее, чем у вас. Просто разные виды существ в разной среде обитания.
Хотя приятно, когда тебя считают богом.
Итак, самое опасное – это сами пленки. Тот материал, с которым мы работаем. Осечки бывают редко, обычно у новичков. Есть лишь два варианта. Первый – это когда чужие пленки жизней проникают в твое тело, обвиваются вокруг твоих пленок почти вплотную, образуя лишь маленькие бугорки. Со временем заостряются. И разрушают твою пленку, убивая тебя. Когда они постепенно впиваются в «твою» жизнь. По слухам, это довольно болезненные приступы. Кое-кто не доживает до непосредственного уничтожения. Просто не выдерживает сердце.
За второе же взаимодействие с пленками грозит суровый срок… Это серьезное дело, если ТЫ проникаешь в пленку…

Я не хочу сейчас писать об этом. Лучше сыграть в игру: а что если бы?..
А что если бы Уилл не делал вид, что совсем ничего не было после наших поцелуев?.. Мы бы, наверное, были самой непостижимой парой всего управления. Наверное, он бы быстро убрал меня с полевых работ, а я бы даже не сопротивлялся (почти), понимая, что тебе будет тяжело со мной работать.
Уверен, мне было бы скучно на моей новой работе, и я бы постоянно заскакивал к тебе, давая почву для слухов местным спутникам и безумно раздражая тебя. Нагло игнорировать твое напряжение и периодически расслаблять тебя (те важные документы, что мы бы помяли, пришлось бы переписывать, но это ведь не важно, да?..).
А дома, у нас дома, в котором с трудом бы поддерживался относительный порядок, ты бы ежедневно выговаривал мне о недопустимости моего поведения. А я бы в это время кормил тебя ужином, чтобы спустя некоторое время отвести тебя в спальню. Мы бы засыпали только под утро, и я бы вечно просыпал. А ты бы злился из-за этого. Периодически бы думал, что нам следует расстаться, и даже пару раз бы обмолвился об этом. И я бы закатил скандал вместе с истерикой. Правда, слишком показушной. Я бы знал, что каждую ночь, когда я делал вид, что спал, ты бы целовал меня в виски, укрывая бы меня одеялом каждый раз, когда я его скидывал…
Ну почему, почему же ты всегда делаешь вид, что ничего не было?..
Я не могу понять тебя! У нас бы все было хорошо. Я бы стал таким, каким ты хочешь. Нет, полностью стать таким у меня бы не вышло, но я бы старался. Я бы очень старался.
Я знаю, что у меня в жизни было много грязи, но ведь я сейчас здесь. В твоей квартире.
Да и ты же отвечал на мои поцелуи. Порой перехватывая инициативу.
Но это, наверное, свыше моих возможностей. Слишком заоблачные мечты, да?..
И все же…

Сегодня Уилл спросил, как продвигается моя писанина. Я ответил, что вполне даже неплохо. На самом деле не сделал и трети, что он просил.
Забавно, днем я грохнулся в коридоре и случайно навалился на дверь Спирса всем весом. Она не открылась. Кажется, я поспешил с выводами: ты мне не доверяешь, и, кажется, испытываешь дискомфорт от того, что я тут. Так зачем весь этот фарс?..
Ты мне ничего не должен.
И я хотел бы уйти. Я почти ушел, просто дожидался тебя, что бы высказать все, что я о тебе думаю. Но заснул. Я чутко сплю, и ты переносил меня на кровать очень бережно. Почти нежно укрывая пледом…
Может, все же есть шанс?..
Я же буду стараться. Я честно буду стараться. Я знаю, что я не подхожу тебе… и просто прошу лишь об одном – не брезгуй мной, хорошо?..
Ты ведь прикрыл меня. От таких последствий, что я просто представить не могу.
Второе действие с пленкой, что несёт за собой строгое наказание – это проникнуть в пленку. Это на самом деле возможно: оказаться в прошлой жизни человека. Но это противозаконно. Душа и пленка неразрывно связаны. И при таком взаимодействии пленка оказывается пуста, а душа разорвана в клочья. Жнец, который делает так, – хуже демона. Демонам нужны души, чтобы выжить. Таким жнецам, чтобы почувствовать могущество.
Впрочем, это неважно. Меня все еще интересует, что же ты на самом деле думаешь обо мне?.. Я никогда не мог понять твои мысли. Чьи угодно – только не твои.
Но я все же здесь. В твоем доме. Ты называешь меня «Грелль» и интересуешься, покушал ли я.
Так что мне кажется, что я могу претендовать как минимум на твою дружбу.

Сегодня я, кажется, сильно испугал Уилла. Он уронил одну каплю чернил себе на запястье, а я ее слизнул.
Я ведь как-то уже говорил тебе (когда ты спросил), что чужие жизни, чужие пленки отдают привкусом чернил. Следка сладкие, немного горькие, чуть отдает спиртом и на заднем фоне идет будто бы что-то парфюмерное.
Я не знаю, как выглядело мое лицо, но твое показывало явную брезгливость. Но.. смерть великая, я совсем теряюсь. Ты же мой, да?..
Ты рядом. Рядом ни смотря, ни на что.
А, значит, я забуду про прошлое. Забуду этот привкус чернил. Это ведь все так неважно. Тем более, мне есть ради кого это делать.

Кажется, я поспешил с выводами. Каждую секунду, каждое мгновенье у меня чувство, что я вот-вот буду «там». Мой первый «заход» в пленки… Это было наш выпускной экзамен, помнишь его?..
Я так боялся, что с тобой что-то случиться. Во время нашего второго боя, когда ты показал, насколько сильнее меня, вот тогда я тобой заинтересовался. Честно говоря, до этого времени, Уилл, ты был для меня просто серой массой. А твой обманный ход. И четкие формальные установки… ты ведь был со мной на «Вы». Однако, это были на самом деле лишь формальности. Ты всегда подчинялся вышестоящему руководству, за исключением, пожалуй, именно этого момента.
Это снова возвращает меня к мечтам.
Но я, пожалуй, не буду отвлекаться.
Итак, выпускной экзамен. В большинстве случаев заболевают «шипами» именно на них. Правда, студенты предпочитают все же не сдать и пойти на пересдачу, чем идти до конца. А ты не то чтобы упрямый, но ты пытаешься сделать все идеально. Все, по инструкции.
(Если уж быть честным до конца, то мои хорошие баллы… это ведь всего лишь обаяние, а не упорная работа…).
Я до сих пор с ужасом думаю, что было бы, если бы ты получил «шипы» на свое сердце.
Моя больная фантазия тут же разыгралась, и я начал представлять все возможные исходы этой ситуации. Интересно, ты бы остался в Департаменте? А именно в этом отделе?.. Не смотря на то, что с каждым выпуском есть один-два неудачника, конкретно в нашем, экспедиторском отделе лишь один Алан (все остальные, видимо, предпочитают больше не связываться с дурацкими людскими смертями). Но, честно говоря, Хамфриза мне не особо жалко, а вот Слингби… Он чувствует себя таким виноватым… Эти дурацкие пленки перечеркнули жизнь не столько Алану, сколько его напарнику, тому, что не сумел вовремя быть рядом, Эрику.
Я рад, до безумия рад, что с тобой все хорошо.
Ты бы знал, как это важно для меня.

Я не знал, что писать. Честно не знал.
Моя фантазия не предназначена для того, чтобы представить, «а что если» со своей жизнью.
Второе запрещенное действие с пленками… Тогда я впервые попал в пленку. Тогда, я еще не знал, что я могу сам управлять и, коверкая, переживать жизнь этого юноши. Тогда я лишь почувствовал тепло в груди и покалывание в пальцах. Любопытные ощущения. Любопытное действие. За полчаса его жизни я лишь успел «побывать» на семейном обеде. И лишь перед «отправкой» назад, я случайно умудрился поменять явный ход событий просто усилием воли. Это было еще интереснее. Но секунду спустя я вновь оказался на той же улице, рядом с Уилли.
Он внимательно смотрел мне в глаза, но я знал, что тело мое было здесь, разве только разум… А, впрочем, недолго. Пожилая леди в розовом чепце не прошла и пол-улицы.
Ты промолчал тогда. Хотя сданная нами пленка была пуста, но ни у кого из нас шипов не обнаружили. Такое, в общем-то, бывало.
Но ты промолчал.
Ты ведь понял все тогда, да?..
Неужели, ты хоть на секунду думал, что ты виноват?.. В чем же интересно? В том, что я сам не знаю, как это сделал?..
Глупо!

Я ненавижу свою жизнь. Я ничтожество. Я полное ничтожество. Я ненавижу свою жизнь. Я полное ничтожество. Я ненавижу себя. Ты так прав, Уилльям. Я ненавижу себя.
Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.

Моя кровь тоже слегка сладкая, чуть горькая, а на заднем фоне чувствуется спирт и какое-то парфюмерное будто масло… Отчего обычно умирают такие, как я?.. От двух вещей. Их либо убивают свои. Либо они сами. Знаете как?..
Это такое удовольствие жить, как хочешь. Попадая в чужую пленку, достаточно усилия воли, чтобы менять события. В чужих пленках можно быть тем, кем хочешь. Там ты сам способен принять себя.
Это просто невероятное удовольствие. Именно поэтому от этого так нереально отказаться.
Так вот, самое обидное в том, что эти пленки жизни заканчиваются, причем быстро. За счет повреждений твой разум существует отдельно не более трех дней. Трех дней чужой жизни... в своем мире ты убил лишь секунды.
Именно поэтому так манит собственная пленка. Ее ведь тоже можно исправить…
Да, последствия такие же. Но какое это, наверное, удовольствие… В чужих жизнях ты делаешь, что хочешь, да. Но играешь все же чужие роли, а вот своя жизнь…
Это ведь должно быть по-другому, да?..
Но я выдержу. Я справлюсь. Я должен справиться.
Хотя, если честно, сам не верю, что выйдет… Я даже во сне чувствую этот привкус чернил…

Знаешь, Уилл, она очень красивая.
И я на самом деле рад, что у тебя такая замечательная девушка. Я понимаю, что ты не мог нас не познакомить, потому что я уже несколько дней торчу у тебя, а ты спешишь туда, где тебя ждут.На самом деле великолепно, что она пришла сегодня к ужину. Я рад за вас двоих, честно-честно.
Я чувствую себя лишним, третьим лишним. Как когда-то давно. Но сейчас я не имею на это право.
Прости меня. И за то, что попрощался с нею торопливо. И за то, что плачу сейчас, немного мечтая, чтобы ее не было. И за то, что торчу в твоей квартире, явно мешая тебе жить. И за то чувство вины, что ты чувствовал столько десятков лет.
Она на самом деле очень красивая. Светлые, идеально уложенные волосы, прекрасного цвета кожа и легкий румянец…
Она идеальная для тебя. Правильная.
У вас с ней будет идеальная жизнь. Идеальная семья. Обязательно родится двое детей. Мальчик и девочка. Вы будете идеальными родителями. И все будет хорошо. Как на коробке из-под хлопьев… Просто идеальное семейство.

Так тоскливо и одиноко. Сижу на балконе, глядя на ночной город. Когда Уилл зашел, я сделал вид, будто пишу. Поэтому он лишь протянул мне плед и чашку с чаем. Не знаю, хотел ли он задержаться. После моего «спасибо» (сказанного даже для меня незнакомым голосом) он ушел.
Проклятье.
Я сам же виноват. Слишком далеко зашел в своих мечтах. Это же Уилл. Уилльям Ти Спирс. Тот самый, которого так бесило, когда я называл его «Уилли» (именно поэтому я так его и называл). Мой Уилли, точнее не мой, никогда не сделает неправильной вещи.
Разве должно быть что-то по-настоящему исключительное, чтобы получить отдельный статус.
Что-то типа твоей единственной ошибки. Неужели она так тебя замучила?..
Знаешь, я никогда не думал об этом с такой стороны. Я отношусь к жизни легко. По принципу везет - не везет. Ну да, не повезло немного. Ну что сделать?..
Знаешь, если бы тогда все сложилось по-другому, то и сейчас бы не было этого. Этой небольшой жизни. Рядом с тобой.
Да и потом, это были более чем насыщенные года. Яркие и интересные.
Так что мне не о чем жалеть.
Если бы так еще не манил этот привкус (им будто бы все пропахло в этот проклятом мире).
А так, все более чем хорошо. На самом деле.
То, что я сплю с мужчинами… это ведь кажется тебе ненормальным, да Уилл?..
Признаюсь этой бумаге, что целовался я с первым мужчиной – это с тобой. Тогда, это все была игра. Забавная и интересная. Просто игра. Но не более.
А мой первый секс с мужчиной… не знаю, можно ли это назвать сексом?.. Дейв Дилтон, работник архива, на вечеринке (кстати, на нашей рабочей вечеринке), впервые показал, что можно делать с пленками жалких людишек. Тогда было всего-то четыре часа удовольствия. Но эмоции были невероятно яркими. А минет… кхм… думаю, это совсем небольшая плата за удовольствие, ведь так?..

Знаешь, я люблю небо и ненавижу его…. Оно всегда спокойное, даже когда его «разрезают» молнии по частям. Там, в облаках, холодно и много гадких птиц…
Но все же… Что-то есть в этом сгустке воздуха, что заставляет смотреть зачарованным. А сейчас у него такой цвет… что прямо на губах ощущается легкий привкус… сладкий, парфюмерный, а так же немного горький и спиртовой….

Когда моя жизнь свернула не туда?.. Я не знаю.
Да и потом, кто решает куда «туда», а куда «не туда»?.. Меня моя жизнь, в общем-то, устраивает. По крайней мере, я все сделал в ней самостоятельно. Своими руками. Так, на что жаловаться?..
Переиграть второй раз? Наверное, все же хотел. Раз мне так хотелось ребенка. Правда, в итоге, я все же понял, что это не будет моей жизнью, а ребенок получит то же детство, что и было у меня. Ненавижу прошлое. Поэтому, даже как-то и мечтать об этом перестал.

Я не знаю, что еще писать.
Все было, как было.
Видно, слишком слабый…
Знаешь, ты как-то кого-то процитировал «когда ты на самом дне, двигаться возможно только наверх». Но, если честно, у меня нет сил. Да и не нужно это никому, так что…
Все еще по поводу отношений. Да, я спал с парнями. Им нравилась моя мордашка. Да и не только она. Я умел быть покорным, когда в качестве приза получал то, что безумно хотел.
А разрушая чужие пленки… ты бы знал, сколько удовольствия это приносит! После этого, серый мир стал уж совсем тусклым.
И я вывел несколько правил существования. К примеру: что когда пристаешь ко всем и слишком много говоришь – никто не спрашивает тебя ни о чем (не люблю врать, ты знаешь это, Уилл?..). Или как долго тянется время, до блаженного перерыва?.. Или какие души могут быть весьма завлекательными?..
Будто демон, стерегущий добычу.
Ты ведь так меня и нашел с поличным. Я не стал оправдываться. Ты спросил. А я просто ответил. Плавая по шею во лжи, я хотел хоть немного честности. А может, просто хотелось, чтобы поймали… Я не знаю, честно.
Потерялся, что ли…
Ты ведь меня тогда и сравнил с демоном. Как же я мог забыть, что ты их ненавидишь…
Чувство вины? Не знаю. Но все же спасибо.
Спасибо, за то, что все же рядом. Даже тогда, когда я все больше присматриваюсь к своей пленке. Даже тогда, когда чувствую этот навязчивый привкус.
Я знаю, у тебя есть более важные дела. Поэтому спасибо, что возишься со мной.
Пытаешься «вылечить». Тянешь все силы из себя.

А я ведь не выдержу долго. Ты это знаешь?..
Нет. Не так.
Я не выдержу долго. Ты это знаешь.

@темы: Kuroshitsuji

---

Самый счастливый день

Название: Самый счастливый день.
Автор: Lira Hoshi
Фандом: ориджинал
Бета: Кот Лямбда
Жанр: драма
Рейтинг: G
Размер: мини
Статус: закончен
Размещение: Только с моего разрешения.
Посвящение: Kami. Хотя это слишком внезапно))
Предупреждение: полнейший мазохизм.


Сегодня у тебя самый счастливый день.
Как же быстро время летит, правда?.. Кажется, мы только вчера чумазые бегали по старым чердакам. Сейчас даже страшно, что было бы, если бы прогнившие доски однажды не выдержали нашего веса…
Сейчас кажется, будто бы это было вчера… а с другой стороны, будто бы миллион лет прошло. Это было тепло, когда мы вспоминали в эту ночь все, что было. А ведь, казалось, что и жизни не хватит! Но я все равно не хотела спать. Почему-то перед самым счастливым днем в глазах нет сна, лишь ожидания.
Почему-то ты у меня ассоциируешься с солнцем. Может, потому что ты когда-то была рыжей, не надевала шапку и зимой бегала в пальто нараспашку?..
Хотя сейчас тебе идет цвет шоколада, а под платье слегка сливочного оттенка и букет в котором преимущественно бордовый цвет – ты вообще картинка. Хотя ты и должна быть такой, в свой самый счастливый день. В наш самый счастливый день.
Улыбаешься смущенно… почти тогда, когда мы запустили в школьную библиотеку петарды, а потом прогуливались неподалеку. Ты смеялась, потому что я сильно любила книги, а когда прошел преподаватель, у тебя была именно такая улыбочка.
Хотя, тогда еще была примесь злорадства. Или у тебя всегда так, мой солнечный ребенок?
Странно, что это именно меня всегда считали злым гением в наших отношениях. А я просто была хорошей подругой. Ну, или старалась быть.
Хотя на те наши осенние поцелуи провоцировала я. Может поэтому, осень и сейчас у меня ассоциируется с тобой?
А еще с пропущенными парами. Бегством через переулки, и детскими корабликами в лужах…
Когда-то мы хотели сделать много-много журавликов, и запустить их в небеса, помнишь? И поездить по всему миру… Собирать тюльпаны в Голландии, завтракать во Франции и поработать в Англии?
Сейчас ты уедешь на Канарские острова. Не забывай надевать панамку, ты же так не любишь свет и веснушки. А они появятся. И много.
Я? Ну, я думала уехать куда-нибудь, но ты же перешлешь мне фотографии по электронной почте, правда?
И муж у тебя красивый, и хороший, честно. Хотя я до последнего не думала, что вы поженитесь. А теперь, ты уже думаешь о детях… Странно, но я вспоминаю девушку с черной подводкой на глазах, кожаных браслетах на запястье, что спускалась ко мне по водосточной трубе, чтобы мы могли вместе прошвырнуться по клубам…
Да, да, вы все сделали безумно красиво. И голубые шарики. Много-много голубых шариков, это мой любимый цвет и я так люблю шарики, спасибо. И оно все на самом деле красиво.
И ты светишься. Ты прекрасна. У меня даже нет слов.
Нет, ты всегда красивая, малышка с разбитой коленкой, девочка с плохим аттестатом, девушка, делавшая большие глотки из бутылки водки, потому что так страшно делать первую татуировку, молодая женщина, любящая наклейки с героями мультфильмов диснея …
Помнишь нашу первую ссору? Так странно, за столько лет дружбы мы поссорились лишь раз, когда ты пошла гулять с этим, как его… сколько их было, я уже не упомню… А потом, ты плакала у меня на коленях, размазывая подводку… Знаешь, я бы тогда все отдала, чтобы ты улыбалась. Вот так, как сейчас.
Это такой счастливый день!
Интересно, а наша с тобой квартира какой станет? Ты забрала вещи, а я все равно скоро уезжаю и люблю путешествовать налегке. Энтони заберет соседка, ей всегда хотелось черепашку… Интересно, а что будет с картой?
Главной достопримечательностью нашей квартиры. Едва видную за флажками. Там есть немного синих и много-много красных. Места, где мы были и где только должны были побывать…
Знаешь, сегодня красивый день, солнечный, хоть уже и октябрь. Что ж, твоя осень, твой день. И небо голубое-голубое, как все эти шарики на твоей свадьбе.
И шампанское дает в голову, я не могу оторвать от тебя глаз.
Сегодня мой самый счастливый день, честно.

@темы: Original

---

Название: Лишь к тебе дойти
Автор: Lira Hoshi
Бета: SchwarZ
Фендом: Pet shop of Horrors.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: драма
Пейринг: Тайзу/Ди, Ди/Леон
Саммари: Спустя пятнадцать лет Леон находит Ди
Дисклаймер: какой-либо материальной выгоды не преследую, герои принадлежат любимой мангаке.
Примечание: 1)мастер Тайзу, не в смысле "мастер каратэ" или "мастер на все руки", а от английского "master" - хозяин.2) что-то типа эпиграфа и эпилога - одна песня. Я разбила припев на две части, первая вверху, вторая внизу. Группа Тяни-Толкай (Беларусь)





....С тех пор брожу по свету,
Все меряю планету,
Где же ты, где?
Встречай!

***************
Дверь в магазин открылась от пинка. Нодзиму вздрогнул. Что это такое? Никто себе такого не позволял. Вошедший блондин смутился. Очевидно, если он и ожидал кого-то увидеть, то точно не верзилу высотой 220см и весом более ста килограмм.
- Эм, простите, это ведь зоомагазин графа Ди?
- Да.
- Эм, а где Ди?
- Они с мастером Тайзу находятся в дальних комнатах магазина.
- А, я его тогда подожду, ок? Не хочу отвлекать его от клиента.
Нодзиму внимательно посмотрел на неожиданного посетителя. Тот выглядел уставшим. Очень уставшим. Когда этот блондин ворвался в магазин, телохранитель подумал, что ему лет двадцать пять - тридцать. Присмотревшись внимательно, он заметил морщинки и какую-то усталость, тесно смешанную с тоской в глазах. Неожиданному гостю было как минимум на десять - двенадцать лет больше, чем он изначально ему дал.
- Господин Тайзу не клиент. Он друг.
- Друг?
- Да, мастер Тайзу уже около пяти лет общается с графом Ди. Правда, раньше, когда граф жил в Токио, он заходил к нему каждый день. А теперь, когда граф обосновался в Пекине, мастер Тайзу приезжает на две недели из четырех. Остальные две недели граф обычно проводит в поисках редких видов животных. А потом показывает их мастеру Тайзу.
- Он показывает ему дальние комнаты и новых животных? - Нодзиму показалось, что голос блондина слегка изменился. Больше тоски появилось, что ли? Откуда-то из глуби магазина вылетел жуткий баран, имя ему было Тетцу. Нодзиму удивился, что Тетцу передвигался с такой скоростью, он-то думал, что баран не в состоянии даже быстро ходить. А тут бег.
Следующие действия Тетцу поразили телохранителя еще больше. Вместо того чтобы укусить блондина, (Тетцу страдал тем, что любил покусать кого-нибудь, Нодзиму в том числе), Тетцу прижался к его ногам. Блондин сел и полуобнял барана, почесывая ему за рожками и гладя по голове (странно было видеть такое).
- Я тоже по тебе соскучился, - и уже к Нодзиму (не прерывая, однако, поглаживания барана). - Вы говорили, что даже после переезда ваш хозяин общается с графом?
- Да, именно мастер Тайзу подсказал лучшее торговое место в Китае. Они очень дружны, знаете ли, каждый раз, приходя к графу, мастер Тайзу покупает дорогие торты авторской работы. А граф Ди обычно привозит какой-нибудь интересный табак из путешествия. Мастер Тайзу, к сожалению, так и не смог бросить курить. Впрочем, граф его даже ничуть не осуждает, - Нодзиму говорил с легкой обидой в голосе. Еще бы! Он добился сокращения количества сигарет, выкуренных мастером в день. И почти добился, чтобы мастер Тайзу бросил пагубное пристрастие, а тут этот граф, который только и способствует курению.
- Разрешает курить? Не осуждает? - голос блондина звучал приглушенно. Барана он уже не гладил.
- Простите?
- Да, нет, ничего.
- Кажется, они возвращаются. Я слышу голоса. Еще пара минут, и вы встретите графа Ди и мастера Тайзу. Я могу поторопить их, если вы спешите?..
- Да, нет. Не надо. Впрочем, мне пора. Я только оставлю графу небольшой список животных, что я хочу у него заказать.
- Не хочу вас разочаровывать, но граф редко делает такие вещи. Никогда ему еще не давали список животных, как список покупок, что ли - молоко, яйца, сыр Нет. Я думаю, лучше не стоит. Граф Ди будет в бешенстве.
Блондин горько ухмыльнулся.
- Не будет. Я почти в этом уверен. А кое-что из этого списка он с легкостью сможет исполнить. У вас не будет бумаги и ручки? - Блондин поставил на пол рюкзак, который висел у него на спине. Тетцу куда-то исчез. Блондин вроде даже и не заметил. Он быстро писал что-то размашистым почерком. Достал зажим. Вытащил из рюкзака портмоне, вытащил оттуда все деньги и бережно достал из него же старый, желтый и мятый листок. Бросил портмоне в рюкзак. Развернул этот старый листок, взглянул еще раз, (в комнату тем временем вернулся Тетцу, правда, весьма грустный и даже не бегом), вздохнул. Сложил листок снова. Скрепил одним зажимом деньги, записку и листок и передал это охраннику:
- Передайте, пожалуйста, это графу Ди.
Баран снова подошел к ногам странного посетителя. Тот снова его обнял:
- Прощай, Тетцу.
Потом встал и вышел за дверь, так и забыв рюкзак на полу. Тетцу лег неподалеку от дивана, напротив выхода. Нодзиму готов был поклясться, что слышал поскуливание барана.

****************
Граф как раз показывал мне новый вид древесных птиц, которые он обнаружил где-то в Сибири, когда Тетцу, спокойно сопровождавший нас каждый раз, отчего-то резко разволновался.
Начал тянуть графа за чеонгсам, пятясь к выходу. Граф отругал его и велел не мешать. Тогда баран куда-то убежал. Никогда не видел его таким быстрым. Потом снова влетел в комнату. На этот раз он тянул так сильно, что порвал край наряда графа. Ди рассердился и велел Тетцу убираться. Никогда не видел, чтобы Тетцу смотрел с такой всепоглощающей ненавистью на своего хозяина. Граф сделал вид, будто ничего не замечает.
Спустя несколько минут мы снова вышли в холл магазина. А потом моему взору предстало то, что никогда не видел и вряд ли еще увижу. Противный баран, который любил лезть кусаться ко всем (от себя я его отучил, ответив ему пинком в живот), сейчас лежал напротив двери. И скулил?!..
Вот тогда граф Ди забеспокоился (похоже, он тоже Тетцу таким никогда не видел).
- Нодзиму, - спросил граф, - что-то случилось, пока мы были в дальних комнатах? - Ди наклонился к барану, однако тот, продолжая скулить, лишь попятился от него. Нодзиму, как и я, вытаращил глаза. Такого и он, и я, не только никогда не видели, но и не предполагали увидеть.
- Да. Заходил довольно странный человек.
- Как его звали? - это спросил уже я. Граф находился почти в полубессознательном состоянии, неужели он догадывался, кто это мог быть? Но у него же нет знакомых в Пекине. Или есть?!..
- Он не представился. Вроде американец, а может, европеец? Акцент непонятный. Высокий блондин. Мятая майка, мятые джинсы. Он выглядел уставшим, очень уставшим. А еще он обнимал Тетцу.
- Барана? И тот его не покусал?
- Наоборот, Тетцу сам вертелся возле этого человека.
- А этот человек он что-нибудь оставил для меня? - никогда не слышал, чтобы голос графа звучал так надломлено, низко, хрипло.
- Да, он оставил деньги и список животных, - и неуверенно добавил, ожидая воплей со стороны графа Ди, - он собирался их заказать.
Я протянул руку, Нодзиму отдал мне бумажки, скрепленные какой-то ерундой. Я посмотрел на деньги. Купюр было много. Самое главное, что из разных стран. Даже рубли из России. Однако я хорошо знал курсы валют.
- Смотрите-ка, что-то около пяти тысяч долларов, посмотрим, что же он собирался приобрести на это. Оп-па, "Заказ Тетцу и Пон-тян (а второе, это вообще что?!), доставить Крису Оркотту. Нью-Йорк, Бруклин. Марэлс стрит. Дом 18, квартира 20 б." Боже, никогда бы не подумал, что вы оцениваете Тетсу тут дешево. Да тут еще один заказ! "Какое-нибудь ласковое животное, чтобы сделать ее счастливой. Одинока, мужа нет. Одна воспитывает сына. Теперь работает в библиотеке. Не исполнила ни одной своей мечты. Доставить Джил Бейтсон, Лос-Анджелес, Джейру Авеню, дом номер 4."
Граф посмотрел на меня. Никогда не видел такого затравленного выражения глаз. Ни до, ни после. Он протянул руку за третьим листком. Я развернул его, ну тут вообще какой-то бред. Просто тупой детский рисунок. Довольно уродливый, кстати. Хотел смять его. Ди вырвал его прямо из рук. И уставился на него так, будто пережил апокалипсис в бомбоубежище, а теперь видит солнце.
- Что еще этот придурок здесь оставил? Устный бред не передавался?
- Нет. Правда, он рюкзак забыл. Думаю, он за ним вернется.
- Не вернется, - голос Ди звучал глухо. Правда, я не обратил на это никакого внимания.
- Что ж, граф, если вы в этом так уверены, то я пороюсь, то есть осмотрю его рюкзак, может, увидим отметки, как вернуть. Да и Ди, вам разве не интересно, что носят с собой люди с больной психикой?
Ди ничего не ответил. Что за странный день? Посетитель - явно шизофреник. Бешеный баран скулит где-то в углу, а графу, похоже, тоже хочется лечь и заскулить. Бред!
Я подошел к дивану и вывалил все вещи из рюкзака прямо на центр. Первым делом решил осмотреть бумажник, он был полностью пуст (очевидно, этот псих отдал все деньги за "Заказ"). Я обнаружил там лишь несколько фоток маленького (по виду восьмилетнего) мальчика, этого же паренька (или братьев, ну они похожи были, хотя может это все один и тот же) чуть старше, еще старше, и наконец, полноправного студента. Некоторые фотографии мальчика (еще маленького) и моего графа Ди. На одной фотографии Ди стоял вместе со светловолосым парнем лет двадцати двух - двадцати пяти, и вместе с мальчиком. Ба, Тетцу там тоже присутствовал. А еще какой-то енот. На заднем же фоне виднелся антураж зоомагазина.
- Что ж, здесь нет ничего интересного, - я отшвырнул бумажник подальше. Граф все еще стоял, как зачарованный уставившись на этот ужас, нарисованный очевидно, мутантом коровокурицей. По крайней мере, я лично так и думал.
Потом я решил осмотреть папки.
- Ба, Ди, а здесь ты! И здесь ты. А вот карта с красными точками - он что, пытался поймать тебя? - я засмеялся, Нодзиму вместе со мной. Эта была хорошая шутка. Трудно представить себе такого сумасшедшего, который отважился бы на это. Тем более что Ди способен был это прекратить по мановенью руки. Я снова посмотрел на него. Граф, казалось, стал еще чуть бледнее (хотя куда еще!). Он так и продолжал пялиться на дурацкую бумажку.
- Так, а это что тут у нас? Письма. Давайте начнем с самого желтого и старого. Тем более что их здесь всего штук пять, - я быстро просмотрел текст. Он был написан на английском и был бредом сумасшедшего.
Я решил зачитать отдельные эпизоды.
- "Пойми же ты, наконец, его нет! Он умер тогда, при взрыве. Не мучай себя! Возвращайся!!! Я, конечно, достала те документы, которые ты просил. Да, ты был прав. Было еще несколько загадочных смертей, но обстоятельства я узнать не смогла, Европа вне моей компетенции". Бред какой-то. Правда, Нодзиму?! А теперь посмотрим другое: "Напал на след? Это хорошо. Но было бы лучше, если бы ты не передавал короткие строчки, содержащие лишь указания, что тебе требуется. Как ты там? Ты хоть изредка звони мне и Крису, хорошо? Тебя нет год. И весь год Крис сильно тоскует по тебе. А я даже не знаю твоего адреса. На всякий случай. Я безумно хотела написать, напарник, я вышла замуж!!! Поздравь! Теперь моя фамилия Бейтсон. Учти это, когда в следующий раз будешь посылать приказы."
А вот тут еще интересней! - Я случайно разорвал конверт, что ж, не думаю, что конверты имеют ценность. Черт, письмо тоже слегка повредил. Впрочем, я зевнул, они ничего не стоят. Ни письма, ни конверты. - "Мой дорогой бывший напарник, я снова не смогла связаться с тобой, чтобы снова сообщить важную новость. Я развелась. За год до развода у меня родился сын. Я назвала его в честь тебя. У него такие же голубые глаза" бла-бла-бла, - отрывок я решил пропустить, ненавижу розовые сопли. - "Прости. Я не буду ничего передавать Крису. Прошло три года. Он стал уже забывать. Точнее нет. Он перестал тосковать. В его возрасте это нормально. И это просто замечательно. Ты бы видел, как он мучился." бла-бла-бла "Я собираюсь бросать работу, мне надо больше думать о сыне. Хотя ты можешь себе представить старушку Джил, работающую в библиотеке?". "Прошло восемь лет, где же ты? Тебя официально признали мертвым. И мне тоскливо без тебя. Не было бы дня, когда я не думала о тебе. Посылаю новые данные. Точнее, все данные за пять лет, которые ты мне не писал. Я собирала, на всякий случай. Если тебе интересно, Крис заканчивает школу на отлично(высылаю фотографию). Он часто возится с моим мальчиком. По его словам, его радует быть старшим братом. А я еще раз вышла замуж, и еще раз развелась. Что-то у меня не ладится. Не хватает твоих советов." Так, дальше идет бред, а вот тут снова интересно: "ты просто возвращайся. Тебя никто не осудит. Ты потерял восемь лет. Это много. Но это можно пережить. Возвращайся, а?.. Я буду ждать. Люблю, твоя Джил". И последнее:
" И снова ты не писал шесть лет, что-то ты стал писать все реже. Забывать тебя стала даже я. Прости. Крис поступил в школу криминалистики, он собирается служить в ФБР. Меня расстроило твое письмо. Ты написал снова лишь две строчки. Но они сделали слишком больно. Ты написал, что не вернешься. Хочется спросить "почему?", но ничего другого я от тебя не ожидала. А еще ты написал, что устал. Видно, ты и вправду устал, что даже не спросил, как мы тут. Могу сказать только одно, Мой Дорогой Бывший Напарник, гоняться за призраками - очень утомительно. Главное помни, что даже если ты не вернешься, тебе есть КУДА вернуться и есть те, кто тебя ждут. Крис будет рад. Я и мой сыночек тоже. Он часто просит рассказать что-нибудь про тебя. Ты у него стал кем-то вроде супергероя. Мне жаль, что так вышло. Мне искренне жаль. Люблю и скучаю. Буду ждать твоего следующего письма. Очень люблю и скучаю. Всегда твоя, Джил". Не особо интересно, - озвучил я свое мнение. Хотя оно, по-моему, никому и не было интересно. Граф все еще стоял, уставившись на рисунок. Я брезгливо откинул майку, потом вторую. И еще одни джинсы (какой ужасный вкус!). Во вторых было что-то в карманах. В одном я обнаружил полицейский значок. Так этот был коп из Америки? Вот бред-то, а в Пекине он что делал?
Во втором кармане обнаружился паспорт. Тот так и пестрил визами (у него было даже два вкладыша, которые тоже пестрили визами).
- Ни фига себе, где был этот парень! И Германия, и Испания и Африка. А там он что забыл? - Нодзиму подошел посмотреть на это "великолепие". Я перевернул на последнюю страницу. С фотографии серьезно смотрел белобрысый парень (явно настроенный враждебно ко всему миру).
- Здесь паспорт остался. Так что этот придурок наверняка вернется, как его там? Ор... Огро... Орто...
- Оркотт, - неожиданно подал голос Ди. - Леон Н. Оркотт. И он уже не вернется.

***************

Как же долго я тебя искал.
Столько лет и столько верст в пути.
Целый мир так оказался мал,
Лишь к тебе дойти...

@темы: PetShop of Horrors

---

Название: Пустота
Фандом: kurositsuji
Автор: Lira Hoshi
Бета: yula-007
Пейринг: Уилльям/Грелль
Рейтинг: G
Предупреждение: POV Грелля
Жанр: Ангст
Размер: Виньетка
Статус: закончен
Дисклеймер: Все права на персонажей принадлежат Яно Тобоса



Пустота

Ты душишь меня, ты знаешь?..
Моя жизнь всегда была довольно странной дорогой с периодичными фейерверками в небе. А когда появилось «мы», будто налетел ветер.
Ты – этот ветер, Уилл, ты.
И он сбивает с ног. Мешает идти, ударяя в лицо, пытаясь изменить первоначальный маршрут. Этот ветер не дает дышать. Потоки воздуха, что разбиваются о лицо, слишком сильны. И приходится наклонять голову в бок, чтобы украдкой перехватить полувздох.
Эта борьба мешает жить. И, кажется, даже не я первый сказал, что эти отношения меня убивают.

А без тебя – пустота. Я понял теперь, почему глупые люди так боятся пустоты. И тишины, которая прочно живет в ней. «Мертвая тишина…» - так они говорят. Насколько странно то, что лишь ощущение других существ делает человека живым?.. Боги смерти этим не страдают. Они не страдают от одиночества. По крайней мере, не должны.
Тем более, все так, как я хотел. Никто больше не заставляет идти другим путем. Пустота, блаженная пустота...
Но, знаешь, Уилльям, в пустоте ведь совершенно невозможно дышать. Там нет ветра, который даст хоть немного кислорода.

@темы: Kuroshitsuji

---

Боги

Название: Боги
Фандом: kurositsuji
Автор: Lira Hoshi
Бета: yula-007
Пейринг: Уилльям/Грелль
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклеймер: Все права на персонажей принадлежат Яне Тобоса
Посвящение: Drachenischer.
От автора: За идею – скажем дружное спасибо yula-007.
За исполнение – моему больному воображению и извращенному восприятию.



Боги.


Боги могут все. Боги Смерти могут еще больше.

Видно, этим принципом и руководствовалась «верхушка» лондонского отдела Шинигами. Иначе, отчего, вместо того, чтобы прислать им в столь тяжелое время отдел-другой на помощь, оно забрало себе аж пятьдесят человек?!..
На земле творилось нечто невообразимое. Так называемая «третья мировая война» спровоцировала несколько ядерных взрывов. И хоть поздно, но до людей все же дошло, что они делают. А, впрочем, это оказалось совсем неважно. И в течение последних двух земных лет Великобритания практически опустела.
Никто не был в восторге от сверхурочных, тем более, столь продолжительных, и все были рады спать чуть больше двух часов. Вот только пока не всем пришла в голову мысль: «А что будет дальше?» Та жалкая кучка людей, что осталась, уже была прописана в книгах смерти.

Уилльям Ти Спирс всегда выполнял свою работу безукоризненно. Эта ситуация не была исключением. Начальство даже выделило время, чтобы его устало похвалить.
Работы было все меньше, а он все чаще засиживался за своими бумажками, сотый раз проверяя, сопоставляя. Мистер Спирс всегда был довольно умен, и в этот раз он тоже быстро сделал нужные выводы.
Очевидно, именно из-за своих умозаключений он старательно ограждался от подчиненных, чтобы ненароком не встретиться взглядом.
Мир умирал. Не только Британия и даже не только Европа… Все же Ти Спирс узнал о том, что в других отделениях Управления все также.
Всех беспокоил один лишь вопрос: «Что дальше?» Но на него никто не мог дать ответа. И вот это состояние оцепенения плавно распространилось от самой верхушки до простых уборщиков организации.
Весь масштаб отчаянья подчиненных Уилльям смог прочувствовать в тот момент, когда к нему в кабинет зашел диспетчер Нокс и попросил дать больше работы. Уилл постарался скрыть раздражение и загрузил диспетчера прошлогодними отчетами.
Спирс не любил чувствовать себя беспомощным или неуверенным. А еще он не любил недостаток информации, ведь именно это вызывало в нем неуверенность.
Информация есть, логические умозаключения тоже, нет только инструкции о том, что же сказать своим подчиненным.
В Англии еще находилось сто тридцать два человека, сто тридцать две души на полтысячи жнецов. Пятьсот богов смерти в противовес жалкой кучке обреченных людишек.
Да и гонки за душами уже не возникало. Невозможно уже было решать, достоин ли человек жизни – у него в любом случае не было шанса. И сохранность душ тоже была относительно в безопасности, месяцев пять на территории Англии не наблюдалось ни одного демона.
Это обстоятельство, конечно, не могло быть незамеченным, но приказа «сверху» о расследовании не поступало, а сам мистер Спирс не решился. Не хотелось получить еще более неприятные новости к тем, что уже имелись в наличии. Да и Уилльям не знал, кому из сотрудников может поручить это дело. Хотя бы от того, что не хотелось их больше волновать.

В Управлении и так царило состояние вялого страха. То есть, железный начальник мистер Уилльям Ти Спирс не мог не давать уверенности своим обычным поведением, и все же, все чувствовали нервозность и напряженность момента.
По коридорам Управления ходили унылые жнецы, а отпустить всех в бессрочный отпуск Уилл не мог, хотя бы от того, что это принесло бы еще больше паники в ряды и так испуганных Богов Смерти.
Единственным, что осталось неизменным и по-прежнему оптимистично-ярко-раздражающим – это самый нерадивый жнец Департамента. И Уилльям, скорее, позволил бы забрать у себя драгоценную косу смерти, чем признался, что лишь именно это возмутительное существо и осталось в качестве некоего оплота его уверенности в завтрашнем дне.

Забрать одну из последних душ выпало на долю конкретно этому недоразумению - Греллю Сатклиффу. Уилл уверял себя, что именно в качестве избежание всевозможных эксцессов решил проследить за выполнением работы.
А Грелль будто заметил зрителя, иначе как объяснить его картинную зачитку нужного абзаца?
- «Гарольд Онлрой. Дата рождения: тысяча девятьсот восемьдесят девятый год, четырнадцатое июля. Дата смерти: восьмое апреля, две тысячи четырнадцатый год, шесть тридцать восемь утра. Причина смерти: отказ работы внутренних органов, в частности разжижения легких и…» бла-бла-бла, это ведь уже не важно, не так ли?.. А ты симпатичный, даже жалко. Почти... – Сатклифф с напускной скукой смотрел на широко раскрытые глаза юноши. Тот от страха, а может, и от боли, не мог произнести ни слова. – Да… жаль… но, знаешь, кровь тебе пойдет. Ты станешь даже красивым, не таким как я, конечно, но… - остаток слов заглушил звук пилы диспетчера. Спирс поморщился, Грелль не то чтобы не умел делать все тихо и аккуратно, ему это просто не нравилось. Именно поэтому, даже в отсутствие публики, он, картинно взмахнув пилой, каким-то невероятным образом сумел окрасить часть развалин в красный цвет. Мистер Ти Спирс даже смог признать себе, что выглядело это ярко, живописно, и да, пожалуй, все же красиво. Раннее утро, туман, день полностью не вступил в свои права, на выжженной земле, в каких-то развалинах… в том месте, где, казалось, кроме серости не осталось ничего, расплывалось ярко-красное пятно. Да, это точно было красиво.
- Развлекаетесь, диспетчер?.. – Уилл застыл в своей обычной позе, крепко держа секатор в руках, поправил левой рукой очки.
- Да, - почти развратно протянул Грелль и подошел вплотную к начальству. – Тоже хочешь?..
- Хочу, - это фраза прозвучала довольно двусмысленно. Даже сам Спирс отметил про себя, что такие ответы и в таком тоне подходят больше его вызывающему подчиненному, чем ему. А, впрочем, это уже было почти неважно. Все знали или догадывались, что апокалипсис наступил не только для смертных, а поэтому можно было и потерять часть шор и рамок. Просто чтобы удостовериться, что еще есть что терять.
И, кажется, Уилльям первым потянулся за поцелуем. В конце концов, не зазорно взять то, что так долго и настойчиво предлагают.

Спирс отчасти был рад, что эти «отношения» не начались раньше. Иначе это бы только отвлекало его от работы, а он не любил, просто ненавидел, когда его отвлекали от важных дел. Теперь важных дел, кроме принятия того, что несет завтрашний день, уже не было. И красный вихрь, который каждый час влетал к нему в кабинет, не раздражал, а скорее, наоборот отвлекал от безумных мыслей. А периодический секс на рабочем столе тоже, как ни странно, давал ощущение стабильности. Плюс, всегда еще было дополнительное занятие. Все же, переписывая раз за разом невероятно-важные-но-ужастно-смятые-отчеты, Уилльям отвлекался от внешних раздражителей и тягостных мыслей.

Людей на земле не осталось. Мистеру Спирсу выпала честь самолично забрать последнюю. Он даже не стал смотреть пленку жизни. Теперь это уже не имело значения, поэтому он просто упаковал ее в стандартный пакет Управления и по возвращению сдал в архив.

Через несколько дней начали пропадать жнецы. В группе первых пропавших был и Рональд Нокс. Сатклифф долго не мог успокоиться, строя предположения о том, что «стажер в очередной раз загулял». Такие разговоры вызывали приступы усталости у Ти Спирса. Нокс давно уже не был стажером, а по поводу «загулял»…
Мир за окном Управления уже начал растворяться. Именно поэтому жнецы предпочитали оставаться в Департаменте, изображая сверхзагруженность и бурную деятельность.

Еще через восемь дней во всем Управлении осталось лишь с десяток жнецов. Имитация работы была давно прекращена. Боги смерти, как тени, лениво передвигались по просторам Департамента. За окном была пустота.
Мистер Уилльям Ти Спирс лениво шел по коридорам, во всем теле уже прочно поселилась усталость. Он знал, что следующим «пропавшим» вполне может оказаться и он. Но у него хотя бы есть Грелль… Странно, но именно это безумие не дает ему окончательно свихнуться в этом новом мире.
Он нашел его спустя полчаса, в одном из мало освещенных коридорах Управления. Раньше здесь, пожалуй, было наиболее многолюдно - за дальними массивными дверями скрывался один из центральных ходов в библиотеку. Некогда столь яркий жнец выглядел как-то тускло. И даже кричащие красные тона смотрелись уныло.
Грелль Сатклифф сидел на полу и раз за разом проводил лезвием косы по своим тонким рукам. Но даже кровь на мраморном покрытии – и та выглядела как-то серо и ненатурально. Красноволосый жнец тихонько всхлипывал.
Первым желанием Уилльяма было развернуться и уйти, вторым – наорать, оскорбить, причинить какое-нибудь страдание, в отместку за порушенную уверенность, за мечты. Но сил не было. Поэтому он просто стоял и смотрел на столь жалкую сцену.
В конце концов и Грелль заметил зрителя. Большие, ранее яркие глаза выражали крайнюю степень растерянности.
- Я уже не могу больше регенерировать. Но, знаешь, Уилльям, я и боли больше не чувствую. Короткие вспышки где-то на задворках чувств и все. У нас есть шанс, Уилл?.. – а вот он почувствовал боль от этих слов, от рушения идеалов. Однако и она не смогла заглушить тупую усталость. Говорить не хотелось, да и банально нечего было сказать. Поэтому он просто опустился на колени рядом с алым жнецом и притянул его к себе. Слушая редкие тихие всхлипы, Спирс думал о том, как ненатурально выглядит и ощущается кровь Сатклиффа. Впрочем, как и весь мир, что вокруг.

Боги могут все. Боги Смерти могут еще больше. Но Боги не нужны, если в них некому верить.

@темы: Kuroshitsuji